Выздоровление [Владимир Анатольевич Пшеничников] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (113) »
Глава 2 ПАЛАТА ДЛЯ ВЫЗДОРАВЛИВАЮЩИХ
Палата, в которую перевели Николая, была просторной, с высокими потолками и окном, чуть ли не во всю стену. Днем и ночью через это окно доносился шум улицы, близкого базара, и поначалу это даже как-то успокаивало и убаюкивало. Напротив Николаевой стояла койка тихого мужика по имени Петя, а ближе к окну располагались койки Лаптева и Каверзнева, городских моложавых мужчин; вслед за Петей и они подходили знакомиться. Палата вроде бы так и называлась «для выздоравливающих хирургического отделения», и Николай не собирался в ней долго залеживаться. Насторожили его порядки в отношении родных и близких посетителей. Его Катерина на шестой день приезжала к нему, но, не зная правил, угодила как раз в непропускной, неразрешенный час, а когда еще приедет, старушка из «приема передач» не сказала. Первое время Николая донимали другие неловкости, неминучие для «лежачего» больного, и происходили они оттого, что ухаживала за ним молодая, молчаливая и резковатая в движениях девушка. Но вскоре, заметив сильное смущение соседа, ходить за Николаем стал тихий Петя. Постепенно, медленнее, чем хотелось бы, Николай оживал. Уже убрали день и ночь маячившую у изголовья «систему», но неожиданно озадачил хирург Левшов, сказавший, что полежать придется не меньше месяца. Что делать, пришлось настраиваться. Окрепнув, Николай стал разговаривать с Петей о разных пустяках, но сосед был проницательный и частенько говорил безо всякого повода: — Ничего, раз не едут, значит, все чередом у них. Весна же, елки зеленые, сколько делов! А городских родственники навещали часто, и они потом стремились наперебой подкормить Николая. — Да не хочу я, — говорил он, запрокидывая голову на подушке, — мне моей болтушки хватает. — Так тебе не бифштекс предлагают, а топленое молоко, ваше же, деревенское. Николай видел очертания пестро раскрашенного термоса и, улегшись свободнее, улыбался. — От молока я еще в армии отвык. Спасибо, не надо ничего. И действительно, погорелец он, что ли… А однажды Лаптева вызвали из палаты какие-то «сотрудники», а немного погодя Каверзнева — его «коллеги». Следом вышел потихоньку и Петя. Николай долго лежал один, прислушивался, как за окном кто-то пытался завести машину. Визжал стартер, хлопали дверцы, капот, кричала женщина… Первым вернулся Петя. — Целое профсоюзное собрание там, — кивнул на дверь и усмехнулся. — Какое собрание? — Да сотрудники-то к нашим пришли. Гомонят, как на собрании. Николай помолчал. — А может, наши — начальники какие-нибудь? — спросил. — Да не похоже, — Петя лег на свою койку. — Просто профсоюз побеспокоился. — Какой профсоюз? — не понял Николай. — Да что ты все «какой» да «какой»? — чего-то рассердился Петя. — К нам не приедут, не беспокойся. Николай не стал больше приставать. Лежал, думал. Профсоюз какой-то… Был у них в совхозе рабочком. Ну и что? Чем он занимается, никто не знал толком. Вскоре вернулись и Лаптев с Каверзневым, нагруженные пакетами с едой и книжками. Они бойко переговаривались, словно навеселе были. «Дружки, наверное, приходили», — определил Николай. — Ну, братцы, ждите перемен, — обратился к Николаю и притихшему Пете Каверзнев. — У нас уже началось. Но о том, что «началось», ему было интереснее поговорить с Лаптевым. Николай и Петя помалкивали. По оживлению «сотрудников» видно было, что профсоюз — это хорошо. «Инженерно-техническое», «организационно-политическое», «административно-бюрократическое», — слышалось от окна. Так и богдановские мужики умели: один просто матом кроет, а другой еще «распро-» и «перетуды-» прибавляет… Вскоре Николай уже сидел на своей койке, свешивая мосластые, давно не знавшие загара ноги, а еще через день-другой встал на них. Правда, здоровее он себя не почувствовал, хождение по стеночке больше разоблачало его слабосильность, но радовало то, что в помощниках он уже не нуждался. Возвращаясь из процедурного кабинета, они с Петей садились в кресла под пальмами и отдыхали, глядя через широкое окно на оперившийся больничный сад. В конце апреля долго продержалась непогода, случались дожди и в начале мая, а это и разговор их определяло. — Свояк приезжал, — сказал как-то Петя. — Ничего, говорит, с посевной не получается. Погода сам видишь какая, а новый директор не на сев, а на культивацию нажимает. Такая, говорит, поздняя посевная раз в десять лет бывает, давайте с овсюгом бороться, зеленый- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (113) »
Последние комментарии
16 часов 59 минут назад
17 часов 17 минут назад
17 часов 26 минут назад
17 часов 27 минут назад
17 часов 30 минут назад
17 часов 48 минут назад