Братья [Генри Райдер Хаггард] (fb2) читать постранично, страница - 2

принца Хасана, написал письмо английскому лорду сэру Эндрью д'Арси и его дочери и приготовил для нее королевский подарок. Он приказал своим посланцам постараться уговорить девушку уехать в Сирию, а если это не удастся, – захватить ее силой или хитростью, но прибавил, что без нее никто не может осмелиться снова взглянуть ему в лицо. В Англию он послал также двоих франкских шпионов, знавших место, где жила знатная девушка; один из них, предатель-рыцарь, был опытным моряком и капитаном корабля.

Вот что сделал Салах ад-Дин и стал терпеливо ждать, чтобы Аллах пожелал исполнить видение, которым Он во сне заполнил его душу.

Часть первая

I. В волнах бухты Смерти

С гребня старинной стены на эссекском берегу Розамунда, обратив лицо к востоку, смотрела на океан. Справа и слева, но немного позади нее, точно стражи при своей госпоже, стояли ее двоюродные братья-близнецы Годвин и Вульф, высокие статные молодые люди. Красивы были они, полным расцветом молодости и здоровья сияли все трое: царственная Розамунда с темными волосами и глазами, со смуглой кожей, с тонким станом, державшая в руке букет желтых луговых цветов; бледный стройный Годвин с задумчивым лицом и воинственный Вульф с мужественным челом и с синими глазами – саксонец до кончиков ногтей, несмотря на нормандскую кровь своего отца. Слегка опирающийся на рукоятку длинного, спрятанного в ножны меча Годвин был неподвижен, как статуя. Брат же его, Вульф, заметно томился бездействием и наконец громко зевнул.

Услышав неприкрытый зевок, Розамунда с медлительной грацией, которой отличались все ее движения, повернула голову.

– Неужели вы уже хотите спать, Вульф, хотя солнце еще не зашло? – спросила она своим бархатным низким голосом, который благодаря чужеземному акценту казался непохожим на все остальные женские голоса.

– Кажется, да, Розамунда, – ответил он. – Сон помог бы скоротать время. Ведь теперь, когда вы перестали собирать желтые цветы, за которыми мы приехали издалека, оно тянется слишком долго.

– Стыдитесь, Вульф, – улыбнулась она. – Посмотрите на море и на небо, на эту чудную пелену, сверкающую золотом и пурпуром.

– Я пристально смотрел на нее с полчаса, кузина Розамунда, а также на вашу спину, на левую руку Годвина и на его профиль, смотрел так долго, что мне, право, представилось, будто я стою на коленях в аббатстве Стоунгейт и рассматриваю каменное изображение своего отца, в то время как приор Джон служит мессу. Если поставить статую на ноги, увидишь Годвина: та же поза рыцаря, опирающегося на рукоятку меча, то же холодное молчаливое лицо с глазами, поднятыми к небу.

– Да, это Годвин, каким он будет когда-нибудь, если святые позволят ему совершить такие же деяния, какие были предопределены нашему отцу, – прервал его брат.

Вульф посмотрел на него, и странное вдохновение вдруг блеснуло в его синих глазах.

– Нет, я думаю, ты будешь не таким, – произнес он. – Может быть, ты совершишь не меньшие подвиги и даже более великие, но, конечно, в последний раз ты ляжешь облаченный не в кольчугу, а в монашескую рясу, если только женщина не помешает тебе пойти по этой кратчайшей дороге к небесам. Скажите же мне, о чем думаете вы оба. Я спрашивал себя об этом, и мне любопытно узнать, насколько далеко я был от истины. Говорите первая вы, Розамунда. Ну, конечно, не всю правду – мысли девушки принадлежат только ей; поделитесь лишь тем, что считаете возможным открыть.

Розамунда вздохнула:

– Я… я думала о Востоке, где вечно светит солнце, где небо голубое, как камни на моем поясе, а умы людей полны странной ученостью.

– И где женщины – рабыни мужчин, – как бы продолжил ее слова Вульф. – Однако естественно, что вы думали о Востоке, ведь в ваших жилах течет отчасти восточная кровь, и кровь очень благородная, если рассказывают правду. Скажите, принцесса… – и он с легкой иронией преклонил перед ней колено, хотя эта насмешка не могла скрыть его глубокого почтения. – Скажите, принцесса, моя кузина, внучка Айюба и племянница могучего монарха Салах ад-Дина, не желаете ли вы покинуть нашу бедную страну и осмотреть свои владения в Египте и Сирии?

Она выслушала его, и ее глаза загорелись пламенем, статная фигура выпрямилась, грудь высоко поднялась от волнения, а тонкие ноздри расширились, точно вдыхая знакомый сладкий аромат. В эту минуту Розамунда казалась еще большей красавицей, чем всегда. На вопрос кузена она ответила вопросом:

– А как, Вульф, встретят там меня, нормандку д'Арси и христианку…

– Первое они вам простят, потому что ваша нормандская кровь совсем уж не так дурна, что же касается до второго… Ну, ведь веру можно и переменить.

Теперь в разговор впервые вступил Годвин.

– Вульф, Вульф, – сурово произнес он, – следи за тем, что болтает твой язык, потому что некоторых вещей нельзя говорить даже в виде глупой шутки. Видишь ли, я люблю нашу двоюродную сестру больше, чем кого бы то ни было на земле…

– По крайней мере, в этом отношении мы