Подбельский [Борис Исаакович Расин] (fb2) читать постранично, страница - 2

выступил с протестом^[1]. В разгаре торжественный акт. Только что закончил читать годовой отчет профессор Градовский. Уже взошел на кафедру профессор Мартенс… И вдруг с хоров прозвучало:

— Из отчета ясно: единодушные требования всех университетов оставлены без внимания… Нас хотят подавить не только насилием, но и хитростью… Но мы понимаем лживую политику правительства; ему не удастся остановить движение русской мысли обманом. Мы не позволим издеваться над собой: лживый и подлый Сабуров найдет в рядах интеллигенции своего мстителя!..

Это говорит друг Папия — Лев Коган-Бернштейн, тоже первокурсник-юрист.

В зале шум, переполох. Только ясно и отчетливо слышны отдельные выкрики:

— Тише!..

— Слушай!..

— Молчать!..

Пользуясь суматохой, быстро подходит к креслу министра Папий Подбельский. Миг — и крепкой рукой Папий дает затрещину министру Сабурову… С хоров в это время в зал летят прокламации. Любопытные ловят их на ходу и читают. Шум в зале усиливается. Такого еще университет не знал за всю свою многолетнюю историю.

Участников протеста сослали в далекую Якутию.

Смутно вспоминает Вадим и годы скитаний по ссылке. Ему не было и двух лет, когда жандармы убили отца. Это случилось 22 марта 1889 года.

До шести лет Вадим жил с семьей в холодной, суровой Якутии среди политических ссыльных. Его окружали смелые, стойкие люди, готовые до последнего дыхания отстаивать свои убеждения, свои идеи. Его мать, Екатерина Петровна Сарандович, — народоволка, осужденная на каторгу за участие в организации побега политзаключенных из Киевской и Харьковской тюрем. Здесь, в Якутии, она и вышла замуж за Папия Подбельского. Здесь в 1887 году родился Вадим. Он был третьим ребенком в семье Подбельских. После гибели Папия Павловича детей усыновил его брат Николай Павлович. В Якутске к Екатерине Петровне, оставшейся после гибели мужа с тремя детьми на руках, часто заходил ссыльный народоволец Гавриил Васильевич Белоцветов. Он очень привязался к Екатерине Петровне, которую не сломили годы изнурительных каторжных работ, к ее малышам и вскоре вошел в семью.

В 1900 году семья Подбельских-Белоцветовых переехала в Тамбов, и мальчики поступили в гимназию: старший, Юрий, — в третий класс, Вадим — во второй. Дети хорошо учились, жизнь шла спокойно. Неприятности начались с пятого класса гимназии, когда юноши увлеклись политикой.

В первое время братья с одинаковым увлечением тайно от взрослых и товарищей читали книги Маркса, Энгельса, Вильгельма Либкнехта, Петра Лаврова, Ленина, Плеханова. Но постепенно взгляды Вадима и Юрия стали расходиться. Вадим все больше и больше замечал, что во взглядах старшего брата нет никакой последовательности: он пытается совместить несовместимое — марксизм с народничеством, его привлекает индивидуальный террор как метод борьбы с самодержавием. Вадима же все сильнее и сильнее притягивала марксистская теория классовой борьбы.

Нередко на почве политических разногласий между братьями бывали серьезные стычки. Однако кончались они довольно мирно. Братья любили друг друга и считали, что они вполне созрели для того, чтобы каждый мог самостоятельно избрать путь в жизни.

Мать не могла не замечать, что Юрий и Вадим ночи напролет сидят за книгами, что они где-то подолгу пропадают. Но что она могла поделать со своими мальчиками — они уже достаточно повзрослели, а интерес к политике, должно быть, передался им по наследству…

Каждый раз, когда Юрий и Вадим старались незаметно исчезнуть из дому, мать всегда почему-то оказывалась тут как тут. Она целовала их и с тревогой говорила:

— Только осторожно, дети… Умоляю вас…

Эти слова, взволнованный голос матери слышал Вадим и в камере, как будто бы мама была здесь, рядом. Но Вадим уже не мог отказаться от раз избранного пути.

Он вспоминал первую тайную сходку, на которую его привели. Вспоминал, с каким вниманием он слушал ораторов, пытаясь разобраться в разноголосице мнений. Потом было много сходок, много собраний. Часто на них выступал и Вадим, горячо отстаивая свои убеждения, яростно нападая на противников.

Споры на сходках и тайных собраниях молодежи возникали жаркие, так как собирались вместе социал-демократы и эсеры, рабочие, студенты и гимназисты, представители местной интеллигенции и ремесленники. Вадима Подбельского хорошо узнала революционно настроенная молодежь Тамбова. Когда летом 1904 года пришлось выбирать делегата на съезд учащихся в Москву, его кандидатура не вызвала сомнений.

А в каком приподнятом настроении вернулся Вадим из Москвы! Съезд показал ему, что по всей России поднялись учащиеся на борьбу за свободу, за свои права. Он с воодушевлением рассказывал землякам о решениях съезда. А зимой на каникулах съездил в Саратов и там встречался со студентами и гимназистами, рассказывая им о решениях съезда.

Потом опять Тамбов. Гимназия, сходки, тайные собрания, разговоры о потерях русской армии на Дальнем