Право на пиво [Владимир Борисович Данихнов] (fb2) читать постранично, страница - 125

понятнее нам после такого разговора. Мы даже чуть не сознались ему, что пошутили насчет Дня Рожденья Хомяка.

Но вспомнили, что тогда он не даст нам «Шалаш», и промолчали.

Кстати, я подготовил Оболонусу подарок. Канатную дорогу со всякими привязанными к ней вкусностями. Я сплел ее из сушеных водорослей, которые взял в хдлодильнике. Ведь Оболонус непременно начнет грызть «канат», как он грызет случайно падающие в клетку карандаши, авторучки или чипы. Он даже подгрыз подоконник в своей пластмассовой каюте, и окно стало гораздо больше.

День пятнадцатый

Вчера впервые не брался за свои записи. День рожденья прошел очень удачно.

Кео испек торт из орехов, семечек, воздушной кукурузы и сушеных ананасов. Всем очень понравилось.

Мыкола подарил Оболонусу трехмерный фильм о нас и теперь наши крохотные фигурки, сотканные из световых потоков, будут гулять по клетке всякий раз, когда Кео решит, что хомяк скучает. Мы несколько раз уже показывали хомяку фильм — сперва он пугался наших трехмерных изображений, а потом стал спокойно пробегать сквозь них как ни в чем ни бывало.

Застолье получилось весьма веселым, и даже Кео, глядя на нас, принял какие-то там левые программки, которые на досуге сочиняют роботы, чтобы заглючиться. И стал выделывать всякие смешные штуки.

Единственное что меня у смущает. Ребята сегодня ведь день рассказывают мне о танце «Дрыг-прыг», который я им вчера якобы исполнил. Я это припоминаю очень смутно. Что за танец?!! Как пел песни, помню. И про день рожденья, и про космодром, и про полеты мы с Мыколой пели. Много что помню, но вот про танец не могу вспомнить. Ребята говорят, что я здорово станцевал его. Что-то такое я вроде бы действительно исполнял, но отчего я назвал это именно «Дрыг-прыгом», и какие именно выделывал па, ума не приложу. Похвалы моим хореографическим способностям все больше раздражают меня, и я просто уже не могу об этом «Дрыг-прыге» слышать.

Я приставал к Кео, надеясь что он хоть, как робот, обладая более-менее фотографической памятью, покажет мне движения этого танца, но Кео говорит, что это невыразимо. Но это, мол, был «классный танец». Лампочки его мигают, выражая высшую степень веселья, при одном воспоминании. Ну что это был за «Дрыг-прыг?». Вот незадача.

День шестнадцатый

Сегодня с Мыколой говорили о сексе.

59381263473252738291МПРАВЫЫУЛЬГН

Земляне очень откровенны в таких разговорах, в отличие от нас, и у них оригинальные взаимоотношения, понятия о партнерстве и прочем. Мне показалось, что Мыкола считает, будто тот, кто выполняет роль активной стороны, обычно более интеллектуален и находчив. Затем, осторожно выясняя, какой стороной является Мыкола, я узнал, что оказывается он относится к тем особям, которые отдают свое семя во время процесса. Но значит, он — отдающая, пассивная сторона? И он сам относится к себе так критически? Признаюсь, я недооценивал своего друга! До этого он мне казался слишком самодовольным и неспособным решительно ни на какую самокритику. Теперь я уважаю его больше. Об этом я ему сказал и крепко пожал руку.

День семнадцатый

Перечитал то, что накарябал вчера, и зашифровал восемнадцать абзацев. Теперь прочесть это будет сложно. Ибо не хочу, чтобы меня считали болтуном…

День восемнадцатый

Вчера поздно вечером произошел неприятный инцидент. Мыкола, гад, вошел в мою каюту, увидел, как я пишу, и обозвал «ботаником». Я решил, что это относится к нашим разговорам о сексуальной жизни хеланоиков. Разъярился и побежал за ним. По дороге захватил гипсовый бюст Диктатора. Бросил. Не попал. На шум прибежал Кео и стал выяснять, кто виноват. Мыкола сказал, что он назвал меня «ботаником», потому что, мол, они так, будучи мальчишками, называли старательных учеников, а я, по его мнению, очень забавно задумываюсь когда пишу и выгляжу «умным». Он сказал, что к моей сексуальности это не имеет вообще никакого отношения. Но на всякий обещал этого слова больше не произносить. Тем не менее он испортил мне настроение, и я ничего не успел сочинить. Сегодня отношения наши налаживаются. Мы даже вместе склеили осколки бюста, и теперь он как новый.

Кстати, у Мыколы сегодня закончилась «Оболонь». Он совсем загрустил. И я почти перестал на него сердиться.

Потом Мыкола выпросил у капитана чистые листы сверхпрочной бумаги из старого корабельного журнала и принялся старательно что-то писать суперстойкими чернилами. Я было решил, что он мне подражает, а то и передразнивает, но потом увидел, что Мыкола берет отдельные небольшие бумажки и, скатывая в трубочку, запихивает их в пустые банки из-под «Оболони».

Он выстроил в своей каюте целую батарею этих банок, и в каждую запихал по бумажке. Я подумал, что мой друг не в себе, ведь это выглядело так грустно и нелогично! Было очень похоже, что бедняга тронулся рассудком, оставшись без любимого напитка и в предчувствии надвигающегося Сна.

Я позвал Кео, и он, глядя в Приоткрытую дверь каюты на