Наложницы. Гарем Каддафи [Анник Кожан] (fb2) читать постранично, страница - 3

что о ее несчастье не желают слышать в Ливии, а значит, ей нельзя о нем рассказать и на нем поставят крест. Это казалось невозможным. Аморальным.

Она покусывала шаль, нервно закрывая нижнюю часть лица. Быстро вытерла появившиеся слезы.

— Муаммар Каддафи разрушил мою жизнь.

Ей нужно было выговориться. Слишком тяжелые воспоминания переполняли ее.

— Позор! — говорила она о том, из-за чего ей снились кошмары. — Я могла бы многое рассказать, но никто никогда не узнает, где я была и что пережила. Никто не сможет себе даже представить. Никто. — Она в отчаянии качала головой. — Когда я увидела труп Каддафи, выставленный напоказ толпе, на мгновение я почувствовала удовлетворение. Но потом у меня во рту появился неприятный привкус. Я хотела, чтобы он был жив. Чтобы он был арестован и осужден Международным трибуналом. Я хотела привлечь его к ответственности.

Потому что она была жертвой. Одной из тех, о которых ливийское общество не хочет даже слышать. Из тех жертв, чьи позор и унижения осквернили всю семью и всю нацию. Из тех жертв, которые настолько мешают и стесняют, что проще их сделать виновными. Виновными в том, что они стали жертвами… С высоты своих двадцати двух лет Сорая отвергала это изо всех сил. Она мечтала о справедливости. Хотела признаться. То, что с ней сделали, с ней и с другими, не казалось ей ни безобидным, ни простительным. Свою историю? Она ее расскажет: историю пятнадцатилетней девочки, которую Муаммар Каддафи заметил во время визита в ее школу и на следующий день похитил, чтобы сделать одной из своих сексуальных рабынь. Несколько лет она провела в заточении в укрепленной резиденции Баб-аль-Азизия[3], где ее избивали, насиловали, вовлекали во все извращенные утехи одержимого сексом тирана. Он украл у нее девственность и молодость, разрушив все надежды на достойное будущее в ливийском обществе. Она с горечью это осознавала. Поплакав и пожалев ее, семья все же считала ее потаскухой. Полностью пропащей. Она курила. Больше не входила ни в одну социальную группу. Не знала, куда идти. Я была ошеломлена.

Я вернулась во Францию, потрясенная встречей с Сораей. И на страницах газеты «Монд» описала ее историю, не скрыв ни ее имени, ни лица. Да, это опасно. Но она и не такое пережила. История сразу была подхвачена во всем мире и переведена на многие языки. Впервые появилось признание девушки из Баб-аль-Азизии, из этого полного тайн места. Сайты каддафистов неистово все опровергали, возмущенные тем, что могло разрушить образ их героя, который, по всеобщему мнению, столько сделал для «освобождения» женщин. Другие, хоть и не питали иллюзий относительно Вождя, однако все равно сочли это заявление столь ужасным, что оно, по их мнению, едва заслуживало доверия. Международные масс-медиа попытались разыскать Сораю. Но тщетно.

Я ни на секунду не сомневалась в том, что она мне рассказала. Поскольку я не раз сталкивалась с очень похожими историями, которые являлись доказательством существования таких девушек, как Сорая. Я узнала, что сотни молодых женщин были похищены на час, ночь, неделю или год; их силой или шантажом принуждали подчиняться сексуальным фантазиям Каддафи. Что в его распоряжении была целая сеть, в которой были замешаны дипломаты, военнослужащие, телохранители, работники администрации и службы протокола; ее основной миссией было обеспечение Вождя молодыми женщинами — или юношами — для его ежедневных нужд. Что отцы и мужья заключали в монастыри своих дочерей и жен, чтобы скрыть их от взгляда и похоти Вождя. Я обнаружила, что тиран, рожденный в очень бедной семье бедуинов, был одержим идеей обладать женами и дочерьми богатых и могущественных людей, министров и генералов, глав государств и суверенов. Он готов был за это заплатить. И неважно, какую цену. У него не было никаких ограничений.

Но об этом новая Ливия не была готова говорить. Табу! Конечно, она не отказывается обвинять Каддафи и требует пролить свет на сорок два года мерзости и абсолютной власти. Люди ведут перепись жестокого обращения с политзаключенными, репрессий против оппозиционеров, пыток и убийств повстанцев. Не устают изобличать тиранию и коррупцию, двуличие и сумасшествие Вождя, его манипуляции и извращения. И требуют репараций для всех жертв. Но о сотнях молодых девушек, которых он обратил в рабство и изнасиловал, не хотят даже слышать. Пусть они не появляются на людях или покинут страну, скроются под вуалью, зажав свою боль в кулачок. Было бы проще, если бы они умерли. Впрочем, некоторые мужчины из их семей готовы об этом позаботиться.

Я вернулась в Ливию, чтобы снова встретиться с Сораей. По крупицам я собирала другие истории и пыталась изучить сеть соучастников преступлений тирана. Расследование проходило под сильным давлением. Жертвы и свидетели до сих пор боятся поднимать эту тему. Некоторые являются объектом угроз и запугиваний. «В ваших интересах и интересах