Среди одичавших коней [Александр Романович Беляев] (fb2) читать постранично
- Среди одичавших коней 147 Кб, 20с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Александр Романович Беляев
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (8) »
Александр Романович Беляев
Среди одичавших коней
I. Припадок малярии
– Что нового, Вилли Улла? – спросил Бойко, поворачивая исхудавшее, бледное лицо. Хозяин дома только что вернулся из города. Он поставил в угол корзину, снял барашковую круглую шапку, вытер со лба и шеи пот и снова надел шапку. Он был чем-то взволнован, но старался не показывать этого. – Что нового? Ничего нового. Лежи. Поправляйся, – ответил он и опять снял шапку. На этот раз он помял ее в руках и повесил на гвоздь у двери. Бойко продолжал внимательно следить за ним. – Ты что-то скрываешь, Вилли Улла? Я вижу… Дай мне пить. Пей, пожалуйста, – татарин протянул Бойко медный кувшин с узким горлышком. Бойко напился и закрыл глаза. – Как все это нелепо, – тихо сказал он, не открывая глаза. Бойко был прислан сюда из Симферополя, как агитатор. Но по приезде, в вечер первого же дня, его свалил с ног сильный приступ тропической малярии, захваченной на Кавказе. Несколько дней он провалялся без сознания. Теперь ему было лучше, но от времени до времени припадки повторялись. Он был так слаб, что не мог поднять голову. Вилли Улла ухаживал за ним, как умел: поил ключевой водой и кормил жирной бараниной. В тот момент, когда Бойко уезжал из Симферополя, настроение было тревожное. Поговаривали о возможности эвакуации, так как Красная армия стягивалась на наиболее опасный участок фронта гражданской войны. Бойко страшно волновался, как бы эта эвакуация не произошла в тот момент, когда он валяется здесь, в горной татарской деревне, и эти волнения только ухудшали течение болезни. Вилли Улла, не желая еще больше волновать больного, не говорил ему о том, что происходит в городе, куда он ходил на базар. Однако скрывать правду скоро стало невозможно. В тот день, когда Бойко поднялся с разложенного на полу войлочного коврика, он решительно заявил, что идет в город. – Куда идешь? – уговаривал его Вилли Улла. – Голова не держишь, ноги не идут. Но Бойко упорно твердил: – Дойду. Вилли Улла вздохнул, почмокал неодобрительно губами и сказал. – Нельзя туда идти. Красных нет, белые в Крыму. Мулла рад. Мемет Ресул рад. Мемет проводник был. Баринь катал. Деньги большой имел. Опять катать хочет. А бедный не рад. Опять аренда Мемету плати. Оч-чень нехорошо!«Белые пришли!» У Бойко от этих слов закружилась голова, и он опустился на войлочный коврик. Совершилось то, чего он так опасался. Вилли Улла опустился рядом с ним на пол и начал утешать. – Ничего, поживешь у меня. Тут тебя никто не тронет. Белые уйдут, опять большевики придут, тогда пойдешь. Бойко остался жить у Вилли Улла. Поправлялся он медленно. Бездействие тяготило его. Постоянная мысль об опасности томила, как хроническая болезнь. Из осторожности, он почти не выходил из дома. Сидел на небольшой веранде, укрывавшей от горячих лучей южного солнца, и смотрел на каменистую дорогу, спускавшуюся капризными извивами. Эта дорога была для него запретной. Внизу синело море. Пахло горными травами. Но его не радовало южное солнце, он даже как будто не замечал его. Однажды вечером он сидел у порога хижины и бездумно смотрел на кучевые облака, принимавшие вид фантастических замков, освещенных розовыми лучами заходящего солнца. Эти замки как будто стояли на сизых от тени, грозных скалах. И скалы и замки меняли свои очертания и окраску… Вот пошатнулась башня, расползлась вширь и стала похожей на летящую птицу… Вот замок из розового превратился в синий и начал медленно оседать… – Послушай, товарищ! Бойко вздрогнул от неожиданности. Перед ним стоял Вилли Улла. Он был чем-то взволнован и не скрывал этого. – Плохо дело, – сказал он. – На тебя донесли. Я знаю, кто это сделал. Мемет Ресул это сделал. Мало ему своих виноградников, он мой отнять хочет. Шашла[1] у меня такая – во всей деревне нет. А ему неприятно. Меня в тюрьму хочет за то, что большевика скрываю, а виноградник себе забрать хочет. – Вилли Улла высоко поднял и округлил свои черные, густые брови, отчего лицо его сделалось наивно-хитрым. – Откуда я знаю, что ты большевик? Ты мой гость и больной человек. Мне ничего не будет. А тебе неприятность может быть… Бойко поднялся и взволнованно потер руки. – Я могу уйти, – сказал он. – Я уже и сам решил это. – Хорошо, ты уйдешь, только не сейчас, – ответил Вилли Улла. – Далеко не уйдешь, ноги слабы, а они едут, скоро здесь будут. – Кто они? – Офицер и два солдата, я все знаю, пусть Мемет Ресул не думает, что он умней всех в деревне. – Что же делать? – невольно спросил Бойко. – Иди сюда, – сказал Вилли Улла, приглашая Бойко следовать за собой. Татарин привел Бойко в свои виноградник и, указывая на кучу обрезков виноградной лозы, сказал: – Ложись, я тебя закопаю. Тут полежишь, а потом пойдешь, если хочешь. Они вдвоем разгребли кучу, Бойко улегся, а Вилли Улла набросал на него обрезки лоз. – Лежи, не шевелись,
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (8) »
Последние комментарии