Ц-41. Из записок разведчика [Павел Голендухин] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (27) »
…По заданию нашей разведки я пробрался в шпионскую ставку фон Эгарда и «выдал» им данные о партизанах. Разумеется, эти данные были устаревшими или такими, которые не представляли особого секрета. А вскоре фон Эгард поручил мне вернуться в отряды под видом бежавшего из лагерей советского военнопленного и установить связь с немецкими агентами. Разведцентр уже давно не получал от них никаких сведений. И вот я в партизанском краю. Постепенно устанавливаю связь и отбираю у разведчиков врага сведения, предназначенные для передачи в ставку Эгарда. Делалось это так. После обмена паролями я оставлял шпиону крохотный блокнотик, выданный мне немецкой разведкой, и просил записать мне на память его «любимую песенку», которая заключала в себе данные о партизанских отрядах, их командирах, вооружении. При этом разведчику не всегда удавалось зашифровать нужные данные: текст и размер песни стеснял, не давал простора. Тогда неподходящее слово заменялось другим. Затем блокнотик снова возвращался мне, и я давал шпиону инструкции из центра. Вот этот «песенный сборник» я и должен был доставить в ставку Эгарда. Все шло хорошо. Мне оставалось отобрать сведения только у одного агента — Хламовского. Он обосновался в самой дальней от главного партизанского штаба бригаде. И вот я пробрался туда. Разыскал склад боеприпасов, где пристроился Хламовский. Захожу в землянку командира, представляюсь: — Артиллерийский техник Коршунов. Прибыл для оказания помощи, если в таковой нуждаетесь. — Очень приятно! — поднялся мне навстречу бородатый, молодой еще человек. Еще двое остались сидеть на нарах. — Правда, пока был в плену, малость подзабыл свою специальность, но как-нибудь справлюсь, — добавил я, оглядываясь при этом по сторонам. Эти слова были моим адресным паролем, на который в удобный момент должен был объявиться агент. — Ничего, вспомнится, — протянул бородатый. Один из сидящих на нарах беспокойно заерзал. — Знакомьтесь, — взял меня бородач под руку. — Попов, начальник особого отдела. Я отметил про себя отличную работу нашей разведки: уже успели сообщить из главного штаба. — А это — Хламовский, старшина обоза, — указал командир на худощавого, пожилого человека. Я похолодел. Передо мной сидел опытный провокатор немецкой разведки! Вот, где мы встретились с ним! Совсем не ожидал. А он — тем более. Несколько лет назад, когда я находился во фронтовом тылу у немцев, меня не без основания заподозрили, что я — подставное лицо. Бросили в камеру, пытали. Я не сдавался и твердил, что душой и телом предан империи Гитлера. А этот тип, сидевший в одной со мной камере, напутствовал меня, чтобы я ничего не выдавал немцам, стойко держался перед палачами. И все твердил, что он тоже коммунист и умрет, но не предаст своих… — Здравствуйте, товарищ Хламовский, — задержал я в своей руке его трясущуюся ладонь. Он был бледен, как полотно, нижняя губа мелко дрожала. Горлом он делал глотательное движение, словно силясь проглотить подступающий комок. Но вот Хламовский овладел собой и даже улыбнулся: — Очень приятно познакомиться! …Вечером мы встретились. Он, конечно, понимал свое положение и откровенно сказал: — К чему эта комедия с песнями? Лучше скажите: когда собираться на виселицу? Я ответил, что это будет зависеть от него. Напишет песню — поживет, а откажется — может рыть себе могилу сейчас же. И он трясущимися руками записал мне в блокнот слова популярной «Катюши». Все эти «песни» мы по своему «обработали» в главном партизанском штабе. Осторожно извлекли из блокнота листочки, переписали их заново, удалили из них «неугодные» нам слова и тем исказили данные о партизанских отрядах. «Обработанные» таким образом песенки мы аккуратно пришпилили в блокнот — комар носа не подточит. И я отправился с зашитым в ватник «песенником» в шпионскую ставку фон Эгарда. В ставке меня принял какой-то майор. Передал блокнотик для расшифровки и принялся расспрашивать о моих впечатлениях, о боевой жизни партизан в Карпатах. Внезапно зазвонил телефон. Майор взял трубку и помрачнел. Не успел он положить ее, как двое дюжих молодчиков завернули мне руки и поволокли в подвал… Ах, как жаль, что мы не взяли сразу же Хламовского! Несомненно, это он успел предупредить. А наши проморгали, плохо следили за ним. А может я ошибаюсь? Нет, не должно быть! …Опять шаги. Кончаю, на сегодня хватит…
Петля в сарае…
…1943… Недавно немного поцарапало. Лежу в партизанском лазарете. Времени свободного уйма. Пользуюсь случаем и возобновляю свой дневник. Многое, очень многое припоминаю с трудом — некоторые детали память уже растеряла. Правда, не обо всем из моей новой профессии и писать можно. Я расстался с музыкой,- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (27) »
Последние комментарии
2 часов 15 минут назад
8 часов 37 минут назад
8 часов 45 минут назад
9 часов 13 минут назад
9 часов 17 минут назад
9 часов 18 минут назад