Очередной безграмотный технологически автор, у которого капитан милиции в XI веке ухитряется воспроизвести револьвер, казнозарядное ружье, патрон, и даже нарезную артиллерию...
Трусливая Европа, которая воевать не умеет etc etc...
Вобщем, стандартный набор российского патриота :)
Интересно другое... Всегда читерство основано на использовании технологий, в свое время разработанных именно этой самой жуткой Европой. Это не смущает? :)
До прочтения данного произведения я относился скептически к подобным жанрам, особенно 18+. Но я был действительно приятно удивлён и две недели не мог оторваться от чтения. Наконец дочитав, решил написать отзыв. Чем больше думаю об этом, тем труднее выбрать точную оценку. Книга мне безумно понравилась, и я без угрызения совести могу сказать, что обязательно её перечитаю в будущем. Однако некоторые моменты испортили общее
подробнее ...
впечатление.
Первые две книги, даже третья, развивались хорошо и не спеша, держа интригу. Но потом что-то случилось: автор как будто пытался закончить как можно скорее, игнорируя многие моменты, что привело к множеству вопросов и недопониманий. Как Аксель выжил? Почему отступил Хондар и что с ним теперь? Как обстоят дела в Империи после победы, ведь один из главных членов Тайной Стражи оказался предателем? Что мешало Сикху сразу избавиться от Акселя, как только тот лишился части души? Что двигало Августом, что такого произошло между им и владыкой Грехов? Второстепенных вопросов у меня ещё больше. Несмотря на крутой сюжет и мир, многое написано словно на скорую руку и слишком скомкано.
Например, в Эльфийском лесу явно были недовольны браком, и однажды даже было покушение на ГГ. Почему попытки не продолжались, ведь Аксель действительно приносил много проблем эльфам, особенно после смерти их бога? Или встреча в нижнем мире с богом демонов, который сказал, что их встреча не последняя. Но в конце Аксель становится смертным и лишается своей силы, и они уже точно не встретятся. Почему были выкинуты Лилиш и Шальда? Если первую убили, то вторая жила в поместье и была действительно полезной, но что с ней по итогу случилось, не ясно.
Короче говоря, слишком много недосказанностей. Многие интересные арки начались, но такое чувство, что автору становилось лень их продолжать до логического конца. Самый яркий пример — бизнес Акселя в лице корабельной верфи. Он встретился в темнице с отцом одного из своих гвардейцев, поговорили о контракте, и на этом всё закончилось. А дальше что?
Теперь к другим вещам, которые подпортили впечатление. Эмоции всех девушек, боевые заклинания, эротика — почему всё это одинаковое? Каждая девушка "прикусывает губу", "мурлыкает". Эти слова повторяются слишком часто. Заклинания тоже разочаровали, они не менялись и застыли на уровне первого года обучения в академии. Аксель ничего не умеет, кроме воздушных стен и чёрных сфер. А про бедняжку Тирру вообще молчу: всё, что она могла — это создавать огненные шары. Где разнообразие? С эротикой всё точно так же. Местами она была в тему и действительно добавляла шарма, но иногда хотелось пропустить эти сцены, потому что они вставлялись в неподходящие моменты и были абсолютно одинаковыми.
Почему Акселя почти всегда окружают только девушки? И большая часть его гвардии — тоже девушки. Спасибо, что хоть Корал был, но его арка тоже не до конца раскрыта. Можно было бы много чего увлекательного с ним сделать, ведь он получился интересным персонажем.
Я мог бы написать ещё много чего, но боюсь, что отзыв выйдет слишком длинным. Единственное, что хочется добавить в конце, это про суккубу Тирру. В начале она была просто прелесть, умная, сильная, ценная единица в отряде. Но под конец она стала беспомощной обузой и вызывала раздражение, ведя себя как ребёнок. В начале за ней такого не наблюдалось, что обидно, ведь как персонаж она мне больше всех нравилась.
В общем, автору есть куда расти и стремиться. Потенциал хороший, и надеюсь, что когда-то будет продолжение этой увлекательной истории, которое расставит все точки над "и".
подёнщиком, который хотел на этом деле разбогатеть, прямым конкурентом Александра Дюма и Эжена Сю. Он надеялся, что когда-нибудь сможет уйти на покой и жить на ренту. Постав Флобер был убеждён, что Бальзак писал плохо: «Каким человеком был бы Бальзак, если бы умел писать!» Нелепое замечание: Бальзак со стилевыми изысками Флобера уже не был бы Бальзаком. Всё дело в том, что он писал свои тексты на полном ходу и правил их в большой спешке. Ему неизбежно приходилось отправлять их в печать неотделанными.
Следует также отметить, что части, составляющие произведение, которое он увенчал великолепным горделивым названием, как бы отозвавшись им спустя 500 лет на шедевр Данте, известны читающей публике далеко не в равной мере. «Евгения Гранде» и «Отец Горио» считаются классикой, их изучают в школе, но гораздо меньшее число читателей близко знакомо с «Музой департамента», «Гамбарой», «Пьером Грассу» или «Сельским священником», «Модестой Миньон» или «Тайнами княгини де Кадиньян»… У Бальзака есть недооценённые шедевры, закопанные сокровища. Современные издания обходятся без его «Озорных рассказов», в которых он видел выражение раблезианских черт своего творчества, грубоватый контрапункт запёчатлённым в нём возвышенным моральным и политическим воззрениям. Эта пародия, изобилующая словами и выражениями XVI столетия, пожалуй, способна разочаровать читателя, но совсем не принимать её во внимание — значит отказываться услышать часть того, что хотел сказать нам писатель.
Таковы некоторые из парадоксов, которые ожидают читателя Бальзака. Но источник его невероятной творческой энергии находится за ними. Чтобы постигнуть уникальность Бальзака, через них надо пройти. Его личность, творчество и его глубокая эволюция составляют гегелевскую диалектическую триаду.
В век Наполеона, прожившего на год больше Бальзака, писатель был одним из тех творцов, что вынашивали грандиозные замыслы в разных сфеpax деятельности. Бальзак хотел всего. Он мечтал не только о литературном успехе, но и о политической карьере, путь к которой, как он полагал, мог бы ему открыть этот успех. Он намеревался стать одним из воротил прессы, которую, впрочем, презирал. Он рассчитывал на театральные триумфы, каковые так и не случились. Он хотел денег, роскоши, женщин — желательно титулованных.
Его творчество несёт на себе следы исступлённых, иногда противоречивых амбиций. Он добивался признания учёных мужей, обрушивался на критиков, которые его недооценивали. Но при этом искал и широкой популярности. Он с некоторым педантизмом цитировал Кювье и Жоффруа Сент-Илера и тем не менее надеялся на большие тиражи в массовой прессе. Он придумывал для своих ярких персонажей сложные интриги, разыгрывал с ними увлекательные сюжеты, и он же знал толк в вопросах экономики, политики, права. Он проповедовал современникам нравственные начала. А те посмеивались над романистом, который обличает скверное управление общественными финансами, скрываясь при этом от судебных исполнителей. Его самомнение было поразительным. Сочиняя «Сельского священника», он верил, что пишет евангелие своего времени. Он стремился писать так, чтобы запечатлеть и красоты природы, и технологию производства бумаги, вечные истины и качество ткани для портьер.
Он желал видеть себя философом. На этой почве он стоял не очень твёрдо. Его изречения кажутся странными, рассуждения — любопытными. Его спиритуализм невнятен. Мысль его едва поспевала за пером, он не замечал, что повторяется или противоречит тому, что писал прежде. В «Брачном договоре» он излагает такие суждения о женщинах, которые в наши дни вызвали бы демонстрации протестующих феминисток. Но кто из романистов понял положение женщины лучше, чем он в «Воспоминаниях молодых жён»?
У него не хватало времени на обдумывание того, что он писал. Его подгоняли отсутствие денег, сроки выхода газет, торопили владельцы типографий. В итоге — около сотни романов с двумя с половиной тысячами персонажей. И это только «Человеческая комедия». Прибавим сюда письма и то, что принято называть «мелкими сочинениями» (статьи, памфлеты, юношеские произведения), и количество текстов удваивается. А он ещё находил время для путешествий, для переездов с квартиры на квартиру — подальше от кредиторов — и на интимные отношения с женщинами. Конечно, у него была одна дама сердца, госпожа Ганская, но она жила на другом конце Европы… Он, как влюблённый школяр, писал ей прочувствованные письма, деля в это время ложе со своей служанкой, некой Бреньё.
Он умер в 51 год, и, можно сказать, это была смерть от истощения. Он успел дожить до исполнения своей мечты — жить в особняке, ездить в собственной карете, сидя рядом с настоящей польской аристократкой. Он обставил семейное гнёздышко на улице Фортюне старинной мебелью, приобретённой у антикваров. Увидев этот хлам, которым он так простодушно гордился, она громко выразила своё негодование. Человек, который с необычайной зоркостью описывал нравы
Последние комментарии
6 часов 9 минут назад
8 часов 57 минут назад
1 день 19 часов назад
2 дней 4 часов назад
2 дней 9 часов назад
2 дней 11 часов назад