Смерть пиявкам! [Иоанна Хмелевская] (fb2) читать постранично, страница - 100
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Я опять выключила магнитофон. — Дальше идет запись телефонного разговора с Мартусей. — Включай!
— Мартуся, скажи, в той забегаловке, «Альгамбре» или как ее там, не сидел случайно какой-нибудь художник? — Трафик тебя не устроит? — Устроит. Сидел? — Сидел. Лицом к выходу. И даже не очень пьяный. А забегаловка называется «Алхимия». А что? — Фамилия, имя, адрес! Адреса художника-графика Мартуся не знала, но Гурский знаком показал мне, что и так найдет. — Ладно, Мартуся. Потом обо всем расскажу. А сейчас нет времени: гонимся за убийцей.
— Очень хорошо, — похвалила Лялька — Так это точно был папочка? — У него в доме нашли и пушку, и штык. Это самые свежие сведения, прямо сегодняшние утренние. Звонил Гурский, чтобы порадовать меня, а пленки прислал на служебной машине. Ага, и те кассеты с фильмами, которые обнаружили у папочки. Кроме всего прочего, этот тип просто кретин, не выбросил их, хотя даже жена что-то там вякала, но он несокрушимо верил в себя. — У тебя несколько этих записей? Да, набралось. От Гурского, Дышинского, пана Язьгелло, Маевской… Лялька не сводила с меня глаз. — Слушай, дай мне их все! На время, конечно. Для Эвы, пусть послушает. Иначе мне придется самой все это пересказывать, а я не сумею. Я тебе их обязательно верну, Марсель с Каськой сделают копии, и я тут же отправлю срочной почтой. — А на кой ей эти копии? Что, наслаждаться ими будет? Теперь она может спокойно вернуться на родину и продолжать писать, а я еще почитаю ее книги. Лялька покрутила пальцем у виска: — Спятила? Ведь начнется суд, допросы… — Она имеет право отказаться от дачи показаний. — Ну и что? Увидишь, его еще признают невменяемым и выпустят на свободу. Понятно же, что он чокнутый. Знаешь, когда Эва мне о нем рассказывала, я не всему верила, думала, преувеличивает, а теперь вижу — все правда. Сама посуди: все отпечатки пальцев стер, а пистолет и штык держал дома да еще булаву крестнику подсунул! — Должно быть, надеялся, что это самое безопасное место, куда полиция сроду не сунется, а пани Петер не скоро найдет орудие преступления. За это время у нее перебывает прорва народа, так что она только запутает следствие, показав на кого-нибудь другого, так что топор правосудия опустится на чью-то невинную шею. В общем, это из той же серии, что и кисель, который он шутки ради наливал в постель своей маленькой дочери. Лялька непонимающе смотрела на меня. Ах да, о киселе мне рассказывала пани Вишневская. Пришлось пересказать Ляльке кое-что из откровений любопытной соседки. — Вот видишь, я на месте Эвы пока бы не возвращалась, пусть приезжает один Хенрик, — заключила подруга. — Неизвестно, что еще может стукнуть в безумную папулину башку. Посмотришь, этот психопат выйдет сухим из воды. Тебе не кажется, что не мешало бы покормить твоих кошек? Прямо клубятся бедняги у дверей, а тебе — хоть бы хны. — Холера, забыла дать им ужин. Я сейчас, подождите немного, мои несчастные. Лялька с большим интересом наблюдала за тем, как я готовлю кошкам ужин, как сервирую угощение. И вдруг спросила: — Кажется, у тебя здесь был Петрик? — Был. А что? — И не задыхался? — А чего ему задыхаться? — Так ведь столько кошек! Я поглядела на кошек, поглядела на Ляльку и тоже удивилась. Действительно, у аллергика Петрика не наблюдалось в моем доме никаких признаков тяжелого недуга. — Может, он так волновался, что и не заметил кошек? — предположила я. Лялька с сомнением покачала головой: — Странно. Мне кажется, гораздо больше был взволнован твой Гурский. Не представляю, как их бригада справится с таким мотивом — в какую сторону ни посмотри, везде пиявки. Представь, судья читает дело. Мотив убийства — пиявки, убиты пиявки, убийца тоже пиявка. Иоанна, очень тебя прошу — будь человеком, если еще какие подробности узнаешь, непременно позвони. И выясни, как Петрик выдержал кошек? О Петрике мне рассказала Магда, когда Лялька уже уехала. — Кошки? — удивилась она — Петр Петер? А что общего между ними? — Ну как же, ведь он аллергик, не выносит кошачьей шерсти. — Кто тебе сказал? О холера. Я забыла, это же большой секрет, но раз проболталась, ничего не поделаешь. Но смотри, больше никому! — Буду молчать как две могилы, а не одна! Ну! — Он только притворяется. Никакой
Последние комментарии
1 день 9 часов назад
1 день 9 часов назад
1 день 10 часов назад
1 день 21 часов назад
1 день 21 часов назад
1 день 22 часов назад