По теченью и против теченья… (Борис Слуцкий: жизнь и творчество) [Петр Залманович Горелик] (fb2) читать постранично, страница - 4

призывы к справедливости обворованных простофиль, мат и проклятья, рев скота, лай приблудных собак и свистки милиционеров. Аппетитные запахи свежих продуктов смешивались с вонью редко убиравшейся гнили и конской мочи. В примыкавшем к базару со стороны Конной улицы вытоптанном сквере и в палисадниках, заросших чахлой акацией, под окнами домов, окружавших базарную площадь, совершались сделки, орали песни пьяные, затевались кровавые драки. На фоне пестрой картины базара самой отвратительной деталью выглядели вечно пьяные старухи-проститутки.

Двор был продолжением, а в чем-то и началом базара. Многие соседи превратили свои квартиры в подобие складов, где за плату хранились товары, у некоторых были постоянные клиенты. С вечера двор заполняли телеги. Возчики разводили костер, готовили неизменный кулеш с салом и укладывались на ночь прямо под телегами. Нередко раздавались истошные крики проснувшихся возниц: это дворовые воришки пытались стянуть что плохо лежало. В общем, двор жил по законам базара (П. Г.).

Среди этой базарной стихии, как мирный островок, жила дружная семья, — шесть человек, — поражавшая соседей, привыкших к совершенно другим внутрисемейным отношениям, своей сплоченностью и культом детей.

Семья не отличалась достатком. Вспоминая те годы, Слуцкий писал:

Александра Абрамовна, мать поэта, происходила из интеллигентной семьи. Ее отец, дед Бориса, был учителем русского языка. В свое время Александра Абрамовна окончила гимназию. Была неравнодушна к поэзии и музыке. Одно время она преподавала музыку. Высокая, стройная, светлоглазая; прямые волосы придавали мужественность ее мягким чертам. Борис был внешне похож на мать. Добрая улыбка не сходила с ее лица, и вместе с тем в ее лице чувствовалась способность к подвигу — во имя детей, во всяком случае. Ее сердце было открыто для других; чужие радости и горести вызывали в нем чуткий отклик. Об этом вспоминают школьные друзья Бориса, бывавшие в их доме. В трудные тридцатые годы она не отпускала живших впроголодь ребят без того, чтобы не накормить, и делала это без какого-либо намека на публичную благотворительность. У матери Бориса его друзья получили первые уроки деликатности.

Натура широкая, неравнодушная ко всему, что происходило в мире, она всю себя без остатка отдавала детям. Ее отличала глубокая интеллигентность — качество довольно редкое в окрестностях Конного базара. Это проявлялось во всем: в воспитании детей, в отношениях с соседями. Люди, привыкшие к семейным скандалам и дворовым потасовкам, старались сдерживать себя в ее присутствии.

Детей она любила одинаково сильно. Но Борис занимал в ее душе особое место. Он рано дал почувствовать свою незаурядность, и к той доле любви, которая ему причиталась, примешивалось в материнском сердце и чувство гордости. Она угадывала высокое предназначение сына, и чувство ее не обмануло. Дочь своего отца, она не только поняла, но и одобрила выбор сыном литературного пути.

Александра Абрамовна была одержима стремлением дать хорошее образование детям. Не только школьное. «Мать очень рано запустила меня на несколько орбит сразу, — вспоминал Слуцкий. — Музыкальная школа. Древнееврейский язык. Позднее — английский. Тупо, нехотя учился музыке. С отвращением шел к пианино… Уже много лет как мать успокоилась, но тогда, когда мне было восемь — десять — двенадцать и матери тридцать с небольшим, я ее помню всегда кипящей»^[2].

Это «кипение» Борис Слуцкий позднее описал в стихах «Музшкола имени Бетховена в Харькове»:

Несмотря на ограниченные возможности семейного бюджета, к сыновьям приходил на дом учитель английского языка. На столь же высокую орбиту Александра Абрамовна выводила и младшего сына. Ефим не сопротивлялся музыкальному образованию и закончил курс. Он, правда, не стал музыкантом. Он сделался оружейником, высококлассным специалистом, конструктором стрелкового оружия. Борис бросил музыкальную школу после пятого класса.

В необходимости образования Александре Абрамовне приходилось убеждать мужа. Абрам Наумович был человеком другого склада. Хотя он не меньше жены любил детей, его духовное влияние на них было