Записки солдата [Павел Михайлович Хадыка] (fb2) читать постранично, страница - 2

жадно ели, запивая чистой, холодной ключевой водой. Пить полагалось только из одного ковша, который передавался по кругу из рук в руки. Такой обычай мы переняли от старших, а те — от своих предков. В большие праздники, обычно на свадьбах, крестинах, независимо от количества гостей, пили водку из одной рюмки — чарки.

На сдвинутые столы раскладывали и расставляли закуски и ставили только одну рюмку. Ее поочередно передавали из рук в руки по кругу. При большом наличии гостей рюмка вторично попадала в руки пьющего не раньше как через час-полтора. Конечно, при таком темпе питья пьяных было очень мало.

С ранней весны и до поздней осени в речке поили скот, купали лошадей, коров и овец. По берегам росли лоза и верба. Из тонких прутьев этих растений изготовляли корзины и кошелки.

Без речки Ворониловичи немыслимы. Поплавка — вечный спутник Воронилович.

В деревне много было фруктовых садов и декоративных деревьев, но культурных — привитых яблонь и груш — очень мало, большинство дички.

Грибов и ягод в лесах — изобилие. Грибы всех сортов и названий. Они росли с мая и до поздних осенних заморозков.

А какие чудесные ягоды! Малина, земляника, брусника, черника, клюква.

Сколько всевозможных птиц! Их не перечесть.

Деревню часто навещали лесные друзья: олени, лоси, дикие кабаны, козы. Часто заходил и непрошеный гость — волк.

Хаты в деревне были в основном старые и маленькие, по одной комнате с двумя-тремя окнами. Окна тоже очень маленькие. Крыши хат и сараев соломенные.

Помню, много было хат с топкой по-черному, или, как их называли, курных. В нашей хате стояла огромная русская печь, занимавшая треть площади.

На печи, как правило, осенью, зимой и весной ночью спало по нескольку человек. Здесь же постоянно лежала сосновая лучина, служившая для освещения. Она горела в подставке, называвшейся светляком. Керосиновые лампы были тогда в диковинку, на них смотрели как на чудо.

Печь в нашей бывшей курной хате была сделана по-новому, и дым выходил в трубу.

Мебель состояла из двух неподвижных, установленных вдоль стен скамеек, называемых лавами, одной-двух переносных скамеек-услонов, нар в запечке и одного стола.

В потолок был вбит железный крюк, на котором постоянно висела плетеная из лозы детская колыска. Она была очень старая, в ней спали в детстве поочередно четыре моих сестры, я и два младших брата. Дно колыски было очень ветхое, через него всегда сыпалась солома. Колыска висела вблизи постели родителей, ночью мать, не вставая с постели, раскачивала ее ногой или рукой.

В переднем углу на стенах размещались иконы. За ними хранились квитанции об уплате податей и весь домашний архив.

Обстановка была так же стара, как и сама хата. О долговечности мебели можно было судить по столу. В те времена соль продавалась только комковая, не молотая. Ее растирали на столе специально подобранным круглым камнем. Растирали на одном и том же месте, отчего на столе постепенно образовывалось углубление, а потом и круглая дыра. После этого работу переносили в другое место стола. В очень старых хатах было по нескольку отверстий в столах.

Пол был земляной. Зимой под печку помещали кур. Свиней зимой кормили тоже в хате. После отела коровы теленка одну-две недели держали также в хате.

Вот так и жили ворониловцы.

П. М. Хадыка.

Родился я в 1898 году. По рассказам родственников, мое рождение было тяжелым. Я был очень слабым ребенком. Через четыре-пять месяцев заболел корью. В хате очень холодно, и мать для меня создавала особые условия. Еду для семьи она готовила у соседей, а свою печь протапливала специально для меня. Когда жар остывал, мать ложила меня в небольшое деревянное корыто, в котором стирали белье, и засовывала в печь. Кормила и пеленала только перед печью. И получается, что первым моим жилищем была печь.

Долго вспоминали в нашей семье день моих крестин. Причиной послужил печальный случай. К торжествам обряда готовились долго. Приготовили закуску из домашних продуктов, а водку решили купить в «монопольке» (магазине), когда соберутся гости. Денег не хватало, и лишнее покупать не хотелось.

Но вот собрались гости. Подсчитали и решили купить два гарнца (шесть литров) водки. За ней в деревню Щитное послали верхом на коне деда. Тот взял две стеклянных бутыли, вложил их в мешок и перевесил через круп лошади. Сам сел сзади.

Как ехал — шагом или рысью, никто не видел. Но по дороге лошадь споткнулась, мешок упал и бутыли с водкой разбились. Дед вернулся домой с пустыми руками. Денег не было. Тогда он забрался на чердак дома, нашел там веревку, привязал один конец к стропилам, сделал петлю, вложил в нее голову и оттолкнулся. К счастью, кто-то заметил, как дед быстро поднимался по лестнице на чердак, вскочил туда и вовремя снял с петли.

А для второго закупа водки деньги собрали по кругу с гостей, и крестины состоялись.

К этому времени в Ворониловичах уже было 57 домов, школа, церковь и