КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 713011 томов
Объем библиотеки - 1403 Гб.
Всего авторов - 274606
Пользователей - 125088

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

Влад и мир про Шенгальц: Черные ножи (Альтернативная история)

Читать не интересно. Стиль написания - тягомотина и небывальщина. Как вы представляете 16 летнего пацана за 180, худого, болезненного, с больным сердцем, недоедающего, работающего по 12 часов в цеху по сборке танков, при этом имеющий силы вставать пораньше и заниматься спортом и тренировкой. Тут и здоровый человек сдохнет. Как всегда автор пишет о чём не имеет представление. Я лично общался с рабочим на заводе Свердлова, производившего

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Влад и мир про Владимиров: Ирландец 2 (Альтернативная история)

Написано хорошо. Но сама тема не моя. Становление мафиози! Не люблю ворьё. Вор на воре сидит и вором погоняет и о ворах книжки сочиняет! Любой вор всегда себя считает жертвой обстоятельств, мол не сам, а жизнь такая! А жизнь кругом такая, потому, что сам ты такой! С арифметикой у автора тоже всё печально, как и у ГГ. Простая задачка. Есть игроки, сдающие определённую сумму для участия в игре и получающие определённое количество фишек. Если в

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
DXBCKT про Дамиров: Курсант: Назад в СССР (Детективная фантастика)

Месяца 3-4 назад прочел (а вернее прослушал в аудиоверсии) данную книгу - а руки (прокомментировать ее) все никак не доходили)) Ну а вот на выходных, появилось время - за сим, я наконец-таки сподобился это сделать))

С одной стороны - казалось бы вполне «знакомая и местами изьезженная» тема (чуть не сказал - пластинка)) С другой же, именно нюансы порой позволяют отличить очередной «шаблон», от действительно интересной вещи...

В начале

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
DXBCKT про Стариков: Геополитика: Как это делается (Политика и дипломатия)

Вообще-то если честно, то я даже не собирался брать эту книгу... Однако - отсутствие иного выбора и низкая цена (после 3 или 4-го захода в книжный) все таки "сделали свое черное дело" и книга была куплена))

Не собирался же ее брать изначально поскольку (давным давно до этого) после прочтения одной "явно неудавшейся" книги автора, навсегда зарекся это делать... Но потом до меня все-таки дошло что (это все же) не "очередная злободневная" (читай

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
DXBCKT про Москаленко: Малой. Книга 3 (Боевая фантастика)

Третья часть делает еще более явный уклон в экзотерику и несмотря на все стсндартные шаблоны Eve-вселенной (базы знаний, нейросети и прочие девайсы) все сводится к очередной "ступени самосознания" и общения "в Астралях")) А уж почти каждодневные "глюки-подключения-беседы" с "проснувшейся планетой" (в виде галлюцинации - в образе симпатичной девчонки) так и вообще...))

В общем герою (лишь формально вникающему в разные железки и нейросети)

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).

Время и забвение [Владимир Владимирович Набоков] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

бархатной тьме кинозала. Ударом кулака герой отправлял собрата по разуму в кучу картонных коробок. Девушка с неправдоподобно гладкой кожей приподнимала тончайшую бровь. Дверь захлопывалась с таким несогласованным хлопком, какой долетает до нас с речного лесосплава.

3
И я достаточно стар, чтобы помнить курьерские поезда: ребенком я благоговел перед ними; став подростком, я предпочел им улучшенные образцы скорости. С тусклыми окнами и бледными огнями, они до сих пор пересекают мои сны. Их цвет мог бы сойти за сливовую спелость расстояния, набухшую череду преодоленных миль, когда бы этот цвет не был подвержен воздействию угольной пыли, чтобы соответствовать стенам цехов и трущоб, так же неминуемо предварявших город, как грамматика и кляксы предшествуют необходимым знаниям. Пластмассовые стаканчики, сложенные в конце вагона, предназначались (передавая прозрачную прохладу пальцам) для ключевой воды из послушного фонтанчика, поднимавшего голову при прикосновении к нему.

Старики, похожие на седого паромщика из еще более древней сказки, выкрикивали названия натыкающихся друг на друга станций, проверяли билеты пассажиров, среди которых, если поездка была действительно длинной, непременно оказывалось изрядное количество спящих мертвым сном усталых солдат, — и лишь один из них, подвыпивший, непоседливый, казался живым — и только бледность связывала его со смертью. Он бодрствовал в одиночку, но без него не обходилось, — хрупкое создание из глины посреди того, что передовые учебники назвали Гамильтоновским периодом — вслед за недобросовестным ученым, придумавшим этот период на радость глупцам.

Как бы то ни было, мой блестящий, но непрактичный отец никогда не мог приспособиться к академическим требованиям настолько, чтобы надолго задержаться в том или ином месте. Хорошо вижу их все, но один университетский городок запомнился особенно живо: нет нужды называть его, достаточно сказать, что на расстоянии трех газонов от нас находился коттедж, который нынче стал Меккой для всей нации. Помню запятнанные солнцем садовые кресла, яркого, медной раскраски сеттера и толстого веснушчатого мальчика с книгой на коленях и яблоком в руке, подобранным в тени изгороди.

Сомневаюсь, что туристы, посещающие сегодня место рождения величайшего человека и рассматривающие мебель того времени, сиротливо столпившуюся за плюшевыми канатами общепризнанного бессмертия, могут похвастаться тем соприкосновением с прошлым, которому я обязан случайным эпизодом. И что бы ни случилось и сколько бы библиографических карточек ни заполнили библиотекари названиями моих научных статей, я останусь для потомства мальчиком, швырнувшим яблоко в Баррета.

Для тех, кто родился после потрясающих открытий семидесятых и не видел ничего летающего, кроме змея или воздушного шарика (все еще разрешенных, как я понимаю, в некоторых штатах, несмотря на недавние выступления в печати д-ра Сэттена по этому поводу), нелегко вообразить самолет, в особенности потому, что старым фотоснимкам этих роскошных машин в полете не хватает жизни, которую лишь искусство могло бы сохранить, но, как ни странно, не нашлось художника, что избрал бы их специальным предметом своей живописи и таким образом спас от забвения.

Вероятно, я старомоден в своих взглядах на некоторые стороны жизни, находящиеся за рамками моей научной специальности; и возможно, личность такого глубокого старика, как я, рискует показаться раздвоенной, наподобие маленьких европейских городов, наполовину французских, наполовину русских. Знаю это, но продолжаю украдкой. И не имею намерения предаваться тоске и сентиментальному сожалению в отношении летательных аппаратов, но в то же время не могу подавить в себе романтического призвука, присущего симфонической целостности прошлого в моих ощущениях.

В те далекие дни, когда не было уголка на Земле, удаленного более чем на шестьдесят часов полета от аэропорта, мальчишка мог знать самолеты от пропеллера до рулевых закрылок и определить вид стальной птицы не только по форме крыла или кабины пилота, но даже по облаку выхлопного пламени в темноте, состязаясь таким образом в узнавании особей со спятившими соглядатаями природы — постлиннеевскими систематиками. Разрез крыла и конструкция фюзеляжа приносили ощущение творческого восторга, и модели, которые он мастерил из сосны, папиросной бумаги и канцелярских скрепок, дарили такое нарастающее наслаждение процессом, что по сравнению с ним результат казался почти пресным, словно душа вещи улетела в тот миг, когда модель обрела окончательное воплощение.

Прогресс и наука, традиция и искусство — две замкнутые в себе пары, но когда они встречаются, все остальное в мире кажется незначительным. Так что я выйду на цыпочках, попрощавшись со своим детством в его самый характерный момент, в его самой пластичной позе: очарованное басовым жужжанием, которое вибрирует и набирает силу над головой, остолбеневшее,