Не верьте в аиста [Гунар Цирулис] (fb2) читать постранично, страница - 3

лавировке не было нужды подавать традиционные команды. Каждый знал, что́ и в какой момент надо делать. Вот только нынешним летом — с тех пор, как его отец купил автомобиль — Альберта стали увлекать моторы и он подумывал о переходе в глиссерную секцию яхт-клуба. А жаль!

Мечты друга о скоростных рекордах оставляли Вариса равнодушным. Он терпеть не мог эти капризные трещотки, на которых даже в море не выйти. Другое дело — паруса! Это, наверно, единственный вид спорта, в котором человек еще имеет возможность один на один помериться силами с разбушевавшейся стихией. Исход этой борьбы, а подчас и жизнь зависят не от количества лошадиных сил или качества заводского труда, но от одного лишь умения капитана, его мужества, хладнокровия и прочих свойств натуры, присущих настоящему морскому волку. Что с того, если иной раз приходится изнывать от скуки в штиль? Зато когда задует по-настоящему, человек чувствует, что он сам властелин своей судьбы…

Теперь Варису хотелось сделать «шкотового» из своей подружки Астры. Но девушка упрямо отказывалась «дергать все эти бечевки» и выполнять прочие распоряжения капитана. Она любила кататься и точка! Вот и сейчас Астра уютно прислонилась к мачте и лениво перебирала струны гитары.

Варис сидел на краешке палубы, придерживая румпель пальцами босой ноги, и при каждом порыве ветра откренивал легонькую яхту. Он был в голубых плавках, на загорелой груди у него красовалась голубая косынка, голубыми были и неестественно большие солнечные очки.

— Перестань, Астра! — злился он. — А то выброшу твою тренькалку за борт.

— «Лишь для тебя, лишь для тебя моя лучшая песня звенит», — пела Астра, признанная в одиннадцатых классах королева красоты, которой кое-кто из поклонников прочил блестящее будущее звезды эстрады.

Ее внешность почти идеально отвечала известному типу красавицы, который часто встречается в литературе и очень редко — в жизни. Стройная, гибкая фигура, гармонию которой нарушали лишь несколько широковатые плечи, длинные ноги. Серо-стальные глаза, крупные локоны белокурых волос, правильный овал лица, — от чуть вздернутого носика у него было капризное выражение.

— Тебе, кэп, легко говорить — ты законно ушел на тренировку в яхт-клуб, и никаких гвоздей! А я-то считаюсь на репетиции ансамбля… — Астра усмехнулась.

— А кто придумал, что наш класс должен участвовать в смотре кружков народного творчества?!

— Приказание свыше.

Резкий порыв ветра круто накренил яхту, Варис быстро поправил шкот, отпуская парус посвободней.

— Ладно уж, — сжалилась Астра. — Если твоего веса маловато, придется пустить в ход и мой идеологический багаж. После сегодняшней политбеседы меня даже тайфун не испугает, — и она пересела к Варису.

Он обнял девушку, привлек к себе и сделал попытку поцеловать.

— Ты соображаешь? — уклонилась Астра. — Мы же на яхте!

— Ну и что? Будем соблюдать правила навигационной безопасности.

— Отстань, Варис!.. Еще кто-нибудь увидит.

— А почему на вокзале никто не стесняется при всех целоваться? — Варис огорченно выпустил девушку.

Но Астра, кажется, уже передумала.

— Что поделать? — вздохнула она с притворной досадой. — В море любое желание капитана — закон. Бездетной одиночке остается лишь повиноваться, — и сама подставила губы для поцелуя.

Оказавшись без рулевого, яхта развернулась против ветра. Парус забился, словно крыло испуганного лебедя. Но молодых людей это нисколько не смущало. Потревожить их смог только прилетевший сюда чей-то противоестественно громкий голос:

— Эй, на «Надире»! Звонили из милиции. Срочно разыскивают Вариса Кашиса!

Взревел мотор. Задрав нос, моторка яхт-клуба быстро удалялась.

— Зов предков, — проворчал Варис. — Испортят самые прекрасные мгновения.

Расма тоже с удовольствием каталась бы на яхте, но ее «произвели в начальство», что налагало некоторые обязанности. Этим и объяснялось то, что она теперь сидела в пустом классе и довольно неумело, но упорно пыталась сплести некое подобие камышового коврика или циновки.

Когда Расма поступала в университет на факультет иностранных языков, у нее и в мыслях не было, что однажды она станет «мадам». Так во всех школах именовали учителей французской грамматики и литературы независимо от их принадлежности к мужскому или женскому полу. Она мечтала стать переводчицей и работать в какой-нибудь международной организации, грезила о поездках в дальние страны, о приемах и раутах, кулуарных разговорах и важных конференциях, форумах, симпозиумах, конгрессах, где от каждой переведенной ею фразы могли зависеть судьбы мира. Когда Расма хлопотала о направлении в Юрмалскую среднюю школу, она, конечно, рассчитывала, что мать облегчит ей тяготы никому не нужной педагогической практики. А тут в первый же день…

Мысленно перенесясь на пляж, Расма все чаще ошибалась, а с каждой неправильно продернутой камышиной быстро иссякало терпение. Когда в дверях