Картина [Нил Джиллет] (fb2) читать постранично, страница - 2

эпизодов, которые благодаря Ричарду III, Эдуарду II и леди Джейн Грей прославили Уорик Кастл!

— Жители Борчестера гордятся только тем, что некогда здесь была столица герцогства, — добавила Эрика, — а в Уорике никогда не жило никого выше графа!

Найджел вздохнул, а потом объяснил, что кроме исторической ценности Уорик Кастл имел то преимущество, что был этапом туристического маршрута, ведущего в Стратфорд-на-Эвоне. А потому в борьбе с родиной Шекспира и кровавой историей Уорик Кастла Борчестер не имел ни малейшего шанса.

— Вам надо начать с Уорик Кастла, он совсем рядом, и тогда вы поймете, о чем мы хотели сказать, — посоветовала Эрика. — В Борчестере есть одна вещь, которая вам понравится. Но хочу, чтобы вы сами открыли это, побывав вначале в Уорике.

Через несколько дней мы с Берил одолжили у Эрики машину и отправились в Уорик, который лежал в часе пути.

С 1978 года Уориком Кастлом управляют люди Музея восковых фигур мадам Тюссо из Лондона. В одной из анфилад замка они воссоздали прием, который дали граф и графиня Уорик летом 1898 года. Там есть восковые фигуры знаменитых людей, играющих в карты, слушающих концерт певицы Клары Бютт, беседующих в библиотеке и тому подобное. Были выставлены фигуры принца Уэлльского, герцогов Йорк и Мальборо, а также Уинстона Черчилля, которому тогда было всего двадцать четыре года, но он уже прославился военными подвигами, рассказ о которых написал сам.

— Можно подумать, что это ты, — заявила Берил, когда мы разглядывали Черчилля, читающего в огромном кресле. — А ведь ему здесь только треть твоего возраста.

Через несколько дней мы отправились в Борчестер Кастл, расположенный в столь же живописном месте, но принимавший куда меньше посетителей. Тонкая брошюрка поведала нам, что в 20-е годы замок был местом встреч многих международных знаменитостей.

Похоже, устроители взяли за образец сцены, выполненные в Уорик Кастле, но у них не было умения людей мадам Тюссо. Пунцовые шторы Большой Библиотеки были опущены в целях экономии и в попытке скрыть то, что куклы не выглядели столь же живыми, как в Уорик Кастле.

В центре обширной комнаты в последних судорогах Умирающего лебедя билась Анна Павлова, но остальные гости не обращали на нее внимания, если не считать Чарли Чаплина, который в своем костюме Чарли был, казалось, готов ударить тросточкой балерину. Лоренс, с волосами и бородой под стать шторам, сидел перед секретером с открытой крышкой и работал над рукописью, на которой крупными буквами было написано «Любовник леди Чаттерлей». Изобретатель радио Гилельмо Маркони стоял, склонившись над аппаратом, похожим на древний плеер Сони, леди Астор и Ллойд Джордж в цилиндре беседовали о политике или полюбовно ссорились. В комнате было еще с десяток персонажей, но я не помню, кого они изображали. Кроме двух.

— А вот и ты в виде Рудольфо Валентино! — воскликнула Берил, ткнув пальцем в угол, где из-за канапе спиной к нам торчал бюст звезды, одетой в костюм из своего знаменитого фильма «Шейх». — А этот Черчилль еще больше похож на тебя, если понимаешь, о чем я хочу сказать…

— Ну да, он более толстый и лысый, чем в Уорик Кастле, — нетерпеливо кивнул я.

И вдруг мой голос превратился в восхищенный шепот:

— Глянь лучше на стену… Напротив них!

— Каналетто! — у Берил был тот же тон. — Наверное, это и должно было нас восхитить, как считала Эрика.

Картина изображала Борчестер Кастл, каким его уже нельзя было увидеть — гордо высящимся в одиночестве на невысоком холме, а не окруженным ужасными домами, выстроенными после немецких бомбардировок. Господа в треуголках и дамы в кринолинах прогуливались по травянистым склонам, а дети толпились у театра марионеток.

Прошло пять минут молчаливых раздумий, потом я сказал:

— Хотелось бы разглядеть поближе.

Берил показала мне на толстый шнур, натянутый над порогом с табличкой «Вход воспрещен». Но я перешагнул через него и целых тридцать секунд восхищался картиной, а потом вернулся к жене.

— У манекенов, — сказал я, — даже нет ног, простые торсы с головами, видно, в целях экономии.

В тот вечер после ужина Эрика заявила:

— Скандал, да и только. Хотя единственной ценной вещью в замке является Каналетто, охрана в нем совсем никакая.

— Это должно храниться в тайне, дорогая.

— Разве я говорю не с родителями?

— Прости, малышка.

Некоторое время поколебавшись, Найджел решил, что любезность по отношению к родителям жены важнее, чем скрытность.

— Один знакомый парень, член наблюдательного комитета замка, говорил мне, что после смерти герцога-алкоголика система оповещения окончательно пришла в негодность, а у комитета нет денег, чтобы обеспечивать обход замка после полуночи.

— Почему? — осведомился я.

— Герцог не оставил ни гроша на уход за замком, а то, что приносят посещения, не покрывает повседневных расходов, как вы сами могли заметить. Несколько второстепенных