Федька Богдан [Аделаида Александровна Котовщикова] (fb2) читать постранично, страница - 7

вылезли Федька с Вовкой Грачевым на бережок, сели, скорчившись, на солнцепеке. И тут Вовка, постукивая зубами, сообщил:

— У нашей Маньки — вчера она Зойке жаловалась, я слышал — язык чешется тебя за мать дражнить, да не смеет!

— Дражнить? Да я ей!.. А… почему не смеет?

— Ну, как же! Николай-то Зубов поговорил с девчонками. Да как крепко! «Федьку мово, — говорит, — не трожьте, а то вам, — говорит, — быстроглазые, со мной придется дело иметь. И вообще это, — говорит, — не дело, чтобы человеку досаждать». Приказал, значит, чтобы тебя не донимали. И даже, чтобы тебя… это самое… Богданом не кликали, потому что это, говорит, глупо. «Он, — говорит, — Титов, а не Богдан, а вы, — говорит, — как те сороки на заборе». А ты и не знал?

— Не… — От удивления Федька сжался под лучами солнца, пригревавшего ему спину, и покраснел. Потом вскочил, разбежался, прыгнул в прохладные струи и так завертелся, что вода кругом закипела. Ему стало весело — будто что-то ему подарили.

«Николай, если захочет, десять девчонок враз одной рукой сгребет за косицы, — думал Федька. — Плечи-то у него! И когда это он успел пристращать девчонок?»

Это время Федька видел Николая мало. Тот сдавал экзамены в своем техническом училище и не всякий день появлялся в деревне.

При встрече с Федькой он держался как обычно. Случалось, по-свойски подмигивал. Федька отвечал грозным взглядом: «Не подумай, что я тебе спущу в случае чего!» Но ничего такого он за Николаем и Клавкой не замечал — повода для распрей не было.

Поэтому, как обухом по голове, сразила его новость, которую сообщила ему Любка Харитонова, все еще наполовину третьеклассница, потому что по арифметике дали ей переэкзаменовку на осень.

Вертевшаяся возле завалинки Любка окликнула пробегавшего мимо Федьку.

— Уже поженилась твоя сестра! — заявила Любка. — Вчера утречком в загс съездили.

Федька растерялся:

— В какой загс?

— А в такой. В райцентре. На тетки-Прасковьином Николае поженилась! А свадьбу большую он не хочет делать, потому что ему некогда. Тетка Прасковья плачет, что без свадьбы. А тебя, все говорят, надо бы в детский дом пристроить, потому что ты безотцовщина, а теперь еще и безма… безматеринщина. Да!

— Безма… — ошеломленно повторил Федька. — Чего ты плетешь?

Клаву он нашел в огороде.

— Что там болтают, что ты поженилась?

Нагнувшаяся над грядкой сестра выпрямилась. Щеки ее порозовели, она опустила глаза и сказала вызывающе:

— Зарегистрировались мы с Колей!

— А что же ты мне не говоришь? — заорал Федька.

— Не успела… — Клава глянула виновато, и вдруг Федька увидел, что она очень похожа на мать. От этого ему почему-то стало еще горше, и он ударил ее кулаком по руке.

— За что? — вскрикнула Клава. — И не стыдно?

На глазах у нее выступили слезы. Федьке стало ее жаль, и вместе с тем он злился неистово: Любка и то все знает, а ему ничего не сказала родная сестра! Да и как она смела такое сделать, его не спросив?

Наотмашь Федька ударил Клаву по боку. Та не стерпела и дернула его за вихры. Драка была короткой. Федька ткнул напоследок плачущую сестру и убежал в хлев к поросенку. Не хотелось, чтобы Клавка видела, что он тоже ревет.

* * *

В сгущающихся сумерках Федька сидел на своем крылечке.

В избу идти не хотелось. Зачем? Он забыл спросить Клавку про детский дом. Но какая разница? Отдадут его туда — он все равно сбежит. Сами-то небось уедут куда-нибудь. Мать уехала, и они уедут. Клавка давно твердила, еще при матери: «Вот Коля начнет работать и присоветует, куда мне ехать учиться». В детский дом он не хочет. Останется один. Ведь он уже и сейчас один-одинешенек! Во всем виновата мать. При ней и Клавка не посмела бы вдруг ожениться.

Глухая тоска по матери, по ее теплым рукам, по ее голосу, то крикливому, то ласковому, томила Федьку. А в сердце скоплялась ярость. И пусть не присылает письмо! Не нужна она ему! Никто не нужен! Провалитесь вы все, окаянные! Он в лесу поселится, выроет землянку. Избу и поросенка продаст, купит хлеба и станет жить. И даже не отзовется, когда письмоноска Феня станет его окликать, держа в руке письмо от мамки.

Сзади скрипнула дверь. Кто-то большой шагнул и присел рядом с Федькой на ступеньке. Николай! Вишь, торчал там, у Клавки, по-хозяйски. И ничего не скажешь — зарегистрированы. По закону, значит, имеет право.

— В Приморском крае знаешь какая тайга! — негромко проговорил Николай. — Наши леса хороши, а там и вовсе раздолье!

— А тебе с этого что? — равнодушно спросил Федька.

— А то, что мы с Клавой туда поедем. Сегодня все оформил. Как раз идет вербовка в совхозы Приморского края. Хорошие слесари всюду нужны. Да я еще и шофером могу.

«Так и есть — уезжают!»

— Где он, этот Приморский? — процедил сквозь зубы Федька, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

— На Дальнем Востоке. Стройки там громадные. И совхозы новые. Мы в