Луначарский [Юрий Борисович Борев] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (138) »
Глава первая НАЧАЛО ЖИЗНИ
По синему осеннему небу над Парижем плыли белые облака. Рассвет излишествовал и украшал их розовой опушкой. Это был час, когда в тюрьмах приводят в исполнение смертные приговоры, а в пекарнях из печи вынимают свежие круассаны. В такой час обыватель мирно спит в постели, вор тайком вершит свое дело, влюбленный горячим поцелуем будит возлюбленную, революционер замышляет восстание, приговоренный к казни с трепетом ожидает своего палача, поэт, осененный вдохновением, пишет сонеты в дар Лауре, или запечатлевает в поэме образ Беатриче, или ломает карандаш о папиросную коробку, записывая строки в честь Лили. Улицы еще погружены в сумрак, вершина Эйфелевой башни горит, подожженная утренним солнцем, а на вокзал прибывают ранние поезда. Коренастый человек в строгом старомодном пальто, с маленьким баулом в руке, выйдя из женевского поезда, не стал брать извозчика и не торопясь двинулся от вокзала в сторону парка Монсури. Путь был неблизким. И все же через час он уже шагал по парковой аллее, которая вывела к старинным фортификационным сооружениям. Здесь, несмотря на ранний час, кипела жизнь: солдаты проходили учения. Недавно прошел дождь. Коренастый человек шел по облакам, плавающим в лужах. Он свернул в кривую окраинную улочку, одним концом упирающуюся в допотопный оборонительный земляной вал, вошел в трехэтажный дом, поднялся на второй этаж и постучал в дверь. Когда высокий заспанный господин в ночной пижаме открыл, незнакомец, чуть картавя, спросил: — Вы Луначарский? Спросонья плохо понимая, что происходит, человек в пижаме утвердительно кивнул и, близоруко щурясь, неприветливо оглядел гостя и про себя прикинул: года тридцать три — возраст Христа, как говорится… — Вы не от Ленина ли? — спросил он, не предлагая раннему посетителю войти. Незнакомец не придал никакого значения недружелюбному приему и спокойно удостоверил: — Я и есть Ленин. Луначарский совершенно проснулся, смутился и пригласил: — Пожалуйста, входите. Хозяин почувствовал себя неловко из-за резкого перехода от нерасположения к радостной приветливости, которую гость, не ровен час, может принять за подобострастие. К тому же он застеснялся своей пижамы и, чтобы скрыть смущение, грубовато спросил: — Что это вас так рано принесло? Ленин, неспешно раздеваясь, рассудительно ответил: — Если вы полагаете, что я приехал за вами слишком рано, то я, напротив, считаю, что приехал поздно, потому что вы здесь зря теряете время. У нас из-за вашего промедления застопорилось дело с выходом первого номера газеты «Вперед». Если же вы имеете в виду ранний час утра, то я, прошу прощения, не рассчитал с поездом и не думал, что приеду на рассвете. Луначарский проводил гостя в комнату, усадил за стол и, извинившись, удалился в спальню, откуда послышались сонный ворчливый женский голос и успокаивающий, что-то объясняющий фальцет Луначарского. Потом он вышел уже в костюме, в пенсне, но без галстука и стал готовить завтрак. Вскоре на столе появились бутерброды и чай. Новые знакомые с аппетитом ели, оживленно обмениваясь репликами. Ленин посетовал: — Вот уж три с лишним месяца я никак не могу вас поймать. Я уже «Зверя» за вами посылал в Париж. Увидев недоумение в глазах Луначарского, Ленин разъяснил: — «Зверь» — это кличка товарища Эссена. Он в начале августа ездил вас разыскивать. Луначарский невольно взглянул на календарь, висевший на стене, не поленился встать и сорвал вчерашний листок. Открылось нынешнее число: 19 ноября 1904 года. Снова садясь за стол, он объяснил: — Я в начале августа был еще в Киеве, и меня по поводу социал-демократической сходки за Днепром пыталась «с поличным» поймать полиция. Ленин провел рукой по высокому крутому лбу, улыбнулся. Ладонь его пошла выше до самой макушки, а потом медленно опустилась к переносице. — А мы с Надеждой Константиновной нарекли вас «Миноносец Легкомысленный». От вас так долго не было ни слуху ни духу. — Меня отыскала в Киеве ваша сестра Мария Ильинична и от вашего имени попросила скорее уехать за границу. — Вас трудно поймать. Вы как ртуть. Я и Богданова просил употребить все усилия, чтобы вы скорее двигались в сторону Женевы. Дело неотложное. Надо налаживать центральный печатный орган. Старый оказался в руках меньшевиков. Нужны журналисты, хорошо владеющие пером. Без газеты нет партии, а без партии нет революции. Луначарский снял пенсне, протер его платком, вновь надел и стал объяснять: — Я долгое время провел в ссылке. Глушь. Сначала Вологда, потом Тотьма, поэтому Париж… Уловив искорки иронии в глазах Ленина, Луначарский поспешил оправдаться: — Нет, Париж для меня не отдохновение, не развлечение и не компенсация за тяготы ссылки. Я решил здесь- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (138) »
Последние комментарии
3 часов 15 минут назад
3 часов 23 минут назад
3 часов 51 минут назад
3 часов 55 минут назад
3 часов 56 минут назад
4 часов 3 минут назад