В целом средненько, я бы даже сказал скучная жвачка. ГГ отпрыск изгнанной мамки-целицельницы, у которого осталось куча влиятельных дедушек бабушек из великих семей. И вот он там и крутится вертится - зарабатывает себе репу среди дворянства. Особого негатива к нему нет. Сюжет логичен, мир проработан, герои выглядят живыми. Но тем не менее скучненько как то. Из 10 я бы поставил 5 баллов и рекомендовал почитать что то более энергичное.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
мощнейшие социальные бури. Великий кризис затянулся на годы, вызвав лавину банкротств, массовую безработицу, разорение фермеров, «голодные марши», разгонявшиеся силой оружия, бурные забастовки, которые сплошь и рядом подавлялись правительственными войсками. Социальные вопросы оказались в центре внимания. Прогрессивная творческая интеллигенция Америки ясно осознала, что не имеет права уклоняться от художественного исследования этих проблем. В те годы были созданы многие значительные литературные произведения, в которых американские писатели вскрывали социальные противоречия своего времени, избирали в качестве героев рабочих, бедных фермеров, издольщиков.
Хемингуэй оказался в стороне от этого движения. Тому было много причин, главным образом чисто творческих. Хемингуэй умел писать только о том, что хорошо знал, пережил, прочувствовал сам. И браться писать о том, чего он практически не знал, было противно его убеждениям.
Именно поэтому, завершая книгу о бое быков «Смерть после полудня», Хемингуэй так объяснял свою позицию: «Пусть те, кто хочет, спасают мир — если они видят его ясно и как единое целое. Тогда в любой части его, если она показана правдиво, будет отражен весь мир». Эти слова звучали косвенным признанием, что сам он в то время не видел мир «ясно и как единое целое». И тем более значительно звучат его слова из того же заключительного абзаца: «Самое главное — жить и работать на совесть; смотреть, слушать учиться и понимать; и писать о том, что изучил как следует, не раньше этого, но и не слишком долго спустя».
Эта мысль об ответственности писателя, о его месте в общественной жизни, о его долге писать только о том, что он действительно знает, серьезно волновала Хемингуэя. В его публицистике возникает сложнейшая тема — писатель и революция.
Отношение Хемингуэя к революции совершенно недвусмысленно выражено в его статье «Старый газетчик пишет». «Непосредственно после войны мир был гораздо ближе к революции, чем теперь. В те дни мы, верившие в нее, ждали ее с часу на час, призывали ее, возлагали на нее надежды — потому что она была логическим выводом». Однако и в этой статье, и в статье «В защиту Кинтанильи» Хемингуэй отрицает право писать о революции тех сторонних наблюдателей, для которых это всего лишь модная спекулятивная тема: «Пусть не говорят о революции те, кто пишет это слово, но сам никогда не стрелял и не был под пулями…» Этот знаменитый абзац, многократно цитировавшийся, преисполнен огромного уважения к людям, посвятившим себя революционной борьбе.
Однако в ту пору Хемингуэй находился в плену своей концепции о несовместимости творчества с непосредственной политической деятельностью. Вспомните его слова о том, как, вернувшись с греко-турецкой войны, он решал для себя вопрос, который по существу сводился к дилемме: посвятить себя революции или стать писателем. В те годы Хемингуэй не представлял себе возможность соединения творчества с политической деятельностью. Он был убежден, что писатель должен участвовать в борьбе за лучшее будущее человечества, но участвовать он должен только своим творчеством. Пройдет всего несколько лет, в Испании начнется национально-революционная война против фашизма, и Хемингуэй резко изменит свою позицию.
Впрочем, надо отдать должное, в своей публицистике первой половины 30-х годов Хемингуэй отнюдь не избегал политики. Именно публицистика оказалась тем мостом, который уже тогда в известной мере связал его с прогрессивным лагерем борцов против фашизма. В ряде своих статей, публиковавшихся в 1932–1936 годах в журнале «Эсквайр», Хемингуэй обращался к самой актуальной политической проблеме, волновавшей тогда мир. Этой главной проблемой была угроза новой войны, которую готовились развязать в Европе фашистские государства — Германия и Италия.
Хемингуэй отчетливо видел эту опасность и в полный голос предупреждал о ней человечество.
В 1935 г. Хемингуэй написал для журнала «Эсквайр» статью под названием «Заметки о будущей войне», в которой предсказывал, что в 1937 или 1938 году начнется вторая мировая война, которую развяжут гитлеровская Германия и Италия Муссолини, и напоминал людям, что такое мировая война. «Минувшую войну выиграли союзники, — писал он, — но в маршировавших на парадах полках были не те солдаты, что воевали. Те солдаты мертвы. Было убито более семи миллионов, и убить значительно больше, чем семь миллионов, сегодня мечтают бывший ефрейтор германской армии и бывший летчик и морфинист, сжигаемые личным и военным честолюбием в дурмане мрачного, кровавого, мистического патриотизма. Гитлеру не терпится развязать в Европе войну. Он бывший ефрейтор, и в этой войне он не будет воевать, только произносить речи. Ему самому нечего терять. Зато он может получить все».
Гневом и печалью проникнута написанная в январе 1936 г. статья «Крылья над Африкой», явившаяся прямым откликом писателя на агрессию фашистской Италии против Абиссинии. Гневом против тех, кто
Последние комментарии
8 часов 9 минут назад
8 часов 23 минут назад
9 часов 31 минут назад
20 часов 49 минут назад
21 часов 7 минут назад
21 часов 31 минут назад