Первобытный человек [Фридеш Каринти] (fb2) читать постранично, страница - 2

эрудицией.

— Ну, — сказал я утром дикарю, — вставай, пойдем погуляем, покажу тебе кое-что.

— Слушаюсь, ваше превосходительство, — ответил он почтительно (замечу мимоходом, что мне стоило огромных трудов приучить дикаря называть меня «вашим превосходительством»).

Сперва я показал ему наши дома. Он нашел их достаточно высокими, хотя и не был особенно удивлен. Он спросил, сколько времени понадобилось, чтобы они выросли такими из земли.

— Ты из каменной эры? — спросил я.

— Нет, я мезозойской эры, кэмбрийского периода, третий этаж, семнадцатый слой сверху.

— А-а… тогда понятно. Заметь, что эти дома не сами растут, а их складывают из кирпичей. Хотя тебе все равно этого не понять, так как, по Дарвину, уровень твоей культуры стоит так низко, что ты даже не можешь связно произносить слова и объясняешься одними гортанными звуками… Понятно?

— Так точно, ваше высокопревосходительство.

— Вот и хорошо. Ты голоден?

— Еще как! — улыбнулся он.

— Тогда отправимся обедать в «Бристоль». Это на улице Андраши.

— Пошли, — сказал он, вскакивая.

— Подожди. Это не близко. С того времени, как ты жил, цивилизация зашла вперед так далеко, что человек вовсе не обязан шагать пешком, если он спешит. Мы располагаем совершенными видами транспорта, который помогает нам в пять, в десять, а то и в сто раз быстрее передвигаться в нужный пункт. Видишь эти рельса?

— Вижу.

— По ним ходит трамвай. Сейчас мы подождем и, когда подойдет вагон, сядем в него со всеми удобствами, и он сам повезет нас туда, куда нам нужно.

Первобытный человек стал терпеливо ждать, по-прежнему не выражая никакого удивления. Наконец пришел трамвай.

— Ну, давай садиться, — заспешил дикарь.

— Подожди. Это не наш номер. Он заворачивает в другую сторону.

Мой друг дикарь снова запасся терпением. Пришел второй трамвай, но он был переполнен. Следующие трамваи также. Прошло пятнадцать минут. Вдруг поток трамваев прекратился, так как впереди произошла какая-то авария, и вагоны безжизненно застыли на рельсах, выстроившись в длинную очередь.

— Они похожи на ихтиозавров из моей эпохи, — сострил первобытный человек, глядя на трамвайный хвост. Это меня задело, но я смолчал.

— Ваше высокопревосходительство, — произнес он тихо.

— Ну, чего тебе?

— Не пойти нам все-таки пешком? Я очень проголодался.

— Не мели вздор! — рявкнул я со злостью. — Слава богу, из-за какой-то ерунды мы не приходим в отчаяние и не регрессируем в примитивное прошлое. Сейчас я поговорю с трамвайным управлением и выясню, в чем дело.

— Сейчас? — усмехнулся дикарь. — Каким образом? Разве это близко?

— Осел! — сказал я с чувством превосходства. — Для чего существует, по-твоему, телефон?

— Телефон? Что это такое?

— Телефон — это такой аппарат, посредством которого человек может немедленно осуществить связь с кем-либо, находящимся вдали от него.

— Хорошо, — проговорил первобытный. Видно было, что ему это понравилось.

— Зайдем в это кафе, там есть телефон.

Мы зашли, и я поднял трубку:

— Алло! Алло!

Ну, что там опять с этим телефоном?

— Алло! Алло!

Не отвечают.

— Алло! Алло! Барышня!.. Черт побери!.. Барышня! Алло! Алло! Барышня, барышня!.. Барышня! Жизнь так коротка! Барышня! Да ответьте же наконец! Я уже час как жду! Барышня, вам что, слон наступил на ухо? Нет, это ужасно!.. Алло! Алло! Слава тебе боже!! Восемьдесят пять девяносто три… Что?.. Занято?

Прошло не меньше получаса. Дикарь куда-то исчез.

Я даже не заметил, когда вдруг он опять появился. В руках он держал окорок, половина которого была уже съедена.

— Где ты это достал, разбойник?

— Напротив, в магазине, лежал на прилавке. У меня отличное зрение — я сразу заметил. Очень хочу есть.

Выпучив глаза, я смотрел на него. Я не знал, что ему сказать. Наконец я нашелся.

— Дай и мне кусочек! — сказал я.

— Садись, — сказал я ему. — Сегодня мы никуда не пойдем, я расскажу тебе о благах культуры и о том, как постепенно занятие наукой победило в человеке звериные инстинкты.

Первобытный человек раздвинул в улыбке скулы и обнажил свои зубы-клыки.

— Перестань строить рожи, и прошу тебя, постарайся придать своему лицу приличное выражение, — сказал я наставительно.

Он захлопнул рот, пошевелил ушами и с какой-то странной ухмылкой стал меня слушать.

Я поудобнее растянулся в кресле, положив ноги на стол, некоторое время, собираясь с мыслями, рассматривал свои ногти и не спеша, растягивая слова, начал свой доклад. Через несколько минут я поймал себя на том, что непроизвольно подражаю манере одного из преподавателей, которого слушал в университете.

— Нет, послушай… как бы это сказать… Ты, стало быть, из каменного века? Так, что ли?

— Так точно: мезозойская эра, четырнадцать тысяч веков до рождества Христова, третий этаж, направо, чему-то усмехаясь, выпалил он скороговоркой.

— Хорошо. Словом, спустя тысячу лет после тебя могло начаться развитие этой самой… как это называется… культуры. Да. Началось все с того, понимаешь ли… как бы это