В целом средненько, я бы даже сказал скучная жвачка. ГГ отпрыск изгнанной мамки-целицельницы, у которого осталось куча влиятельных дедушек бабушек из великих семей. И вот он там и крутится вертится - зарабатывает себе репу среди дворянства. Особого негатива к нему нет. Сюжет логичен, мир проработан, герои выглядят живыми. Но тем не менее скучненько как то. Из 10 я бы поставил 5 баллов и рекомендовал почитать что то более энергичное.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
внимание на странности его натуры. Она угадывала другую причину горечи сына. И сделала все, чтобы предотвратить грозу.
— У него есть друзья? — спросила она.
— Не знаю, нужна ли ему дружба вообще, хотя он часто встречается с одним необычным человеком, который живет в заброшенной башне недалеко отсюда. Это бородатый старик, похожий на безумного монаха. Не знаю, о чем они беседуют, но что-то их обоих страшно интересует, поскольку они проводят вместе целые вечера. Я вижу свет в его павильоне, когда сам ложусь спать, и знаю, что он извел немалое количество свечей. Кроме этого отшельника, других близких людей, как мне кажется, у него нет.
— Что ж, мальчик прилежен, — сказала Жанна. — Пусть лучше проводит вечера за рукописями, чем в компании распутных девок!
— Нет, Франц Эккарт мой род не продолжит! — воскликнул Франсуа. — К счастью, у меня есть Жак Адальберт. Вот он молодчина!
— Вспомни, каким был ты, Франсуа, — сказала Жанна. — До встречи с Софи-Маргерит…
Франсуа вскинул голову:
— Мама…
Не договорив, он встал с кресла.
— Мама, зачем говорить об этом? Ты все знаешь. Софи-Маргерит — моя жена. У нас двое детей. Но порой… порой она напоминает мне распутную девку благородных кровей!
Жанна вздохнула и бросила взгляд в сторону двери, желая убедиться, что никто их не слышит. Правда, они говорили по-французски. До них долетали обрывки немецких фраз, эхо разносило их под каменными сводами вперемежку со смехом Софи-Маргерит. Она ясно представила их супружескую жизнь: он с зарей уходит в печатню и возвращается поздно, измученный работой, а она смертельно скучает. Дети выросли, и заняться ей нечем. Вот она и начала погуливать.
— Франсуа, — сказала она, — у тела свои резоны. Ему необходима страсть. Ты поглощен своей печатней. Ей нужна охота.
Он горько рассмеялся:
— Охота! Быть может, в крови Гольхеймов таится некий фамильный дух, который проявляется волею случая? Или же… — Он с тревогой посмотрел на мать. — Франц Эккарт родился через девять месяцев после того странного происшествия, когда Софи-Маргерит, по ее словам, напугал олень. Я порой спрашиваю себя, нет ли связи между этой встречей с оленем и непонятной натурой мальчика. Если, конечно, ее напугал олень. И еще… Франц Эккарт не похож на меня…
— Но ведь ты любишь его? — спросила она.
— Ну, конечно же, мама! Ведь он мой сын, разве нет?
— Это самое главное.
Зачем, сказала она себе, открывать правду Франсуа, хотя Франц Эккарт, без всякого сомнения, был действительно сыном Жоашена, немого подмастерья, служившего у художника из Анжера. Софи-Маргерит позволила себе увлечься этим странным юношей, и только ловкость Жанны помогла скрыть истину. Если бы Франсуа узнал, что его сын — плод случайной связи жены, их брак распался бы. Уязвленное самолюбие оказывается куда сильнее любви.
Их беседу прервали Жозеф, Деодат и Жак Адальберт. Все трое пребывали в превосходном настроении.
Утром Жанна пошла к павильону Франца Эккарта.
Погода стояла переменчивая. Над лесом сгущались облака, грозившие пролиться дождем, но потом внезапно появлялось солнце, блиставшее, как взор лучника, заметившего бродягу.
Она постучала в дверь. Никто не ответил. В двадцати шагах спокойно прошествовал лис, оглядевший ее с неподдельным интересом.
— Жанна!
Она обернулась: это был Франц Эккарт. Он называл ее по имени. Она поразилась, насколько похожи лицо юноши и мордочка лисицы. Но обнаружила в нем и черты Жоашена: сочные губы, совсем не походившие на материнские, и крупный нос с подвижными ноздрями. Он с улыбкой подошел к ней, щуря узкие глаза с длинными ресницами, которые усиливали его сходство с хищником. Густая темная шевелюра, напоминавшая лошадиную гриву, слегка подрагивала. Он обнял бабушку с веселой теплотой, открыл дверь и пригласил ее войти. По его словам, он вернулся с прогулки.
За год чудовищная груда рукописей и палимпсестов ничуть не уменьшилась. У окна по-прежнему стоял медный телескоп, устремленный в небо. Франц Эккарт придвинул к Жанне стул, предложил ей сесть, снял плащ и расположился на сундуке.
— Нам не хватало тебя на вчерашнем ужине, — сказала она. Он взглянул на нее молча, и в глазах его сверкнул иронический огонек.
— Жанна, — сказал он, наконец, — ты же знаешь, что представляют собой эти сборища. Люди говорят, чтобы набить себе цену. И потом, мне не удалось бы избежать обычных вопросов: какое у меня ремесло? женат ли я? скоро ли женюсь? Можно подумать, что единственная цель человека — зарабатывать деньги и жениться.
— А если бы подобные вопросы задала тебе я?
— Это другое дело, потому что я знаю, как ты относишься ко мне.
— И что же ты мне ответишь?
Он устремил взор вверх, подыскивая слова.
— Мое ремесло — поиск знаний. Это как постриг. Наивысшее наслаждение. Для семьи остается совсем немного времени.
— А сердце?
— Жанна, мы с тобой оба знаем, что сердце — в чреслах!
Он расхохотался. Она тоже
Последние комментарии
4 часов 2 минут назад
4 часов 20 минут назад
4 часов 44 минут назад
5 часов 16 минут назад
6 часов 23 минут назад
8 часов 4 минут назад