Звёздный День [Александр Николаевич Ильин] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (8) »
— Это что, «Чинзано»? — спросил Санин.
— Очень надо. Пусть его ненавистные империалисты хлебают. Морс это клюквенный — первое средство для банных дел.
— Красота, — согласился Николай, пригубив холодный, кисло — сладкий напиток. — Сто лет клюквенного
морса не пил.
Они еще раз сходили в парную, потом мылись, терли друг другу спину и, блаженно отфыркиваясь, стояли под душем. Окончательно разомлев от водных процедур, они бросили веники и пошли в раздевалку. Там уже было полно народу.
— Эх, пивка бы сейчас, — мечтательно произнес Санин.
— Холодненького, — подхватил Паша.
— Здорово, орелики, — крикнул им из соседней секции Саша Гуркин, — как всегда, в первых рядах?
— «Иначе жить не можем!», — ответил Паша заголовком газеты, которую только что постелил под ноги.
— Вы пошевеливайтесь, там сегодня в пивбар пива чешского привезли. Немного, правда, но вам, может, еще хватит.
— Как же, как же, знаем: чешское пиво, раки, вобла, сушки соленые… Кстати, Саша, почем там раки? — посмеиваясь спросил Николай.
— Да в натуре вам говорю: чешское! Кого хотите спросите.
— Верно, мужики, хорошее нынче пиво, — подтвердил усатый дядька с большим животом, — густое и пьется легко.
— Разбавить не успели, — хохотнул кто‑то.
Пивбар был рядом. Новое, кирпичное здание с
большими окнами и бетонным козырьком у входа, казалось храмом по сравнению с маленькой, служившей не первое десятилетие банькой.
В «храме» было людно. За стойкой, в клеенчатом переднике, гремела кружками тетя 1–Слава. В очереди стояло человек двадцать пять — тридцать, многие с бидончиками.
— «Чешское», «чешское», «чешское» — летело над очередью и столами.
— Минут сорок простоим, — с легкостью определил Паша.
— А то и больше, — согласился Николай. — Постой, я сейчас.
Отвечая на приветствия многочисленных знакомых, он прошел вперед.
Вторым в очереди стоял Толик Боровиков. Раньше они вместе играли в футбол, а когда Толик женился, стали чаще встречаться здесь, в пивбаре.
— Салют, — сказал Толик, заметив Николая.
— Привет, — ответил тот, показывая четыре пальца.
— Так, тетя Клава, двенадцать и еще четыре, — Боровиков отсчитал мелочь. — Бери свои, Коля, и давай к нашему столику. Есть рыба.
Пиво было, действительно, отличное, а красная рыба так и таяла во рту.
— «Пльзеньский проздрой», — с видом знатока сказал Паша, хотя с тем же успехом это мог быть какой- нибудь «Будвайзер» или светлый «Лежак».
— Откуда такая роскошь, Толя, — спросил Санин, самозабвенно обсасыбая рыбий плавник, — под чешс- кое‑то пивко?
— Да братан вчера из Архангельска прислал, уважил.
После первой кружки закурили. У кого‑то нашлась московская «Ява». Оценили. И тут в зале появился Геша — худощавый парень лет тридцати — живая достопримечательность поселка. Знаменит он был тем, что ему постоянно не хватало то на пиво, то на «красненькую». И он то и дело стрелял рублишко или, на худой конец, «сколько получится» у знакомых и незнакомых, и стрелял без отдачи. В этом Санин убедился на собственном опыте.
Покрутившись возле очереди в надежде разжиться мелочью, Геша заметил Николая. Он всплеснул руками, глаза его широко раскрылись, а лицо осветилось удивленно — радостной улыбкой. Это означало одно: выбор сделан, на пиво он будет просить у Санина.
— Привет честной компании, — сказал Геша, подходя к столику.
— Здорово, Геша. На пиво нет, — приветствовал его Толик.
— Да я вот…
— И лишней кружечки пивка тоже не найдется, — отрезал один из друзей Боровикова.
— Да не, я это, не того, — путаясь в словах, заговорил Геша, хотя обычно у него получалось все очень складно. — Колюшок, — обратился он к Николаю, — я у тебя, это, как‑то трешницу взаймы брал, а потом еще пару раз по рублю. Вот, держи, — и он протянул Санину пятерку с большим жирным пятном на краю.
Вокруг стало тихо. Только кто‑то закашлялся дымом от неожиданности. Паша забыл закрыть рот. Толик стряхивал пепел прямо на нарезанную кусочками рыбу. Остальные, не мигая, смотрели на диво.
Наконец Николай, удивленный не меньше других, пряча пятерку в карман, сказал растерянно:
— Когда есть, Геш, всегда пожалуйста.
— Оно конечно, — проговорил Геша и, почесывая в затылке, побрел к выходу.
По какой‑то неписаной традиции долги, возвращавшиеся в пивбаре, чаще всего обращались в оче
редную партию пива. Николай это хорошо знал. Но эта неожиданная пятерка
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (8) »
Последние комментарии
11 часов 2 минут назад
15 часов 16 минут назад
17 часов 35 минут назад
19 часов 24 минут назад
1 день 1 час назад
1 день 1 час назад