cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
истории или хотя бы не думал в тот момент о женитьбе, он, несомненно, посторонился бы при встрече с этими существами, которые к тому же, благодаря своим ушам, имеют честь быть представителями царя Мидаса…
Расставшись с ослами, Абисогом-ага стал обращаться к встречным прохожим, осведомляясь о местонахождении улицы Цветов, — дом, где ему рекомендовал остановиться один его трабзонский приятель, находился на упомянутой улице. Этот приятель неделю назад и уведомил письмом Манука-агу, что Абисогом-ага намерен некоторое время жительствовать у него… Абисогом-ага, согласно ответам прохожих, переходил из одной улицы в другую, иногда по рассеянности забредал в тупики и, натурально, с одной стороны, сердился, а с другой — опасался, как бы носильщики не исчезли вместе с его постелью и сундуками, хотя и был наслышан об их порядочности.
Проблуждав более часа по улицам Пера, Абисогом-ага наконец всё же попал на улицу Цветов, которую, к слову сказать, не следует путать с одноимённой улицей, сгоревшей во время пожара в Пера в тысяча восемьсот семьдесят… не помню уж, каком. А называлась она улицей Цветов потому, что на ней под окнами всех домов круглый год красовались клумбы.
— Нумер 2 который? — обратился наш новоприезжий к супруге Манука-аги, ожидавшей у ворот своего дома прихода мужа.
— Этот и есть. Добро пожаловать, Абисогом-ага.
— Сундуки и постель принесли?
— Принесли, Абисогом-ага, пожалуйте в дом. Если желаете немного отдохнуть, посидите пока вот в этой комнатке, сказала хозяйка, показывая рукой на маленькую каморку в нижнем этаже.
— Устал я, там и посижу.
— Воля ваша, Абисогом-ага, наш дом — ваш дом, располагайтесь.
— Благодарствую.
Абисогом-ага вошёл в комнату в сопровождении хозяйки дома, державшей в вытянутой руке гаснущую лампу.
— Как живёте-можете, Абисогом-ага? Как ваши домашние?
— Ну и слава богу. А как детки ваши, Абисогом-ага? Небось уж в школу ходят?
— Детей не имею.
— Что супруга ваша поделывает?
— Супруги у меня нет.
— Вы неженатый, Абисогом-ага?
— Да.
— Вот и прекрасно, подыщем здесь для вас хорошенькую барышню, и сделаетесь вы, Абисогом-ага, константинопольцем.
— Я тоже подумываю… но сперва пообедал бы я, с утра ни крошки во рту не было.
— Прекрасно, прекрасно, Абисогом-ага, сейчас принесу вам поесть.
Хозяйка вышла из комнаты гостя и, открыв входную дверь, стала у порога, в надежде, что Манук-ага, который, как известно читателю, отправился искать кормилицу, вот-вот вернётся.
Оставшись один, Абисогом-ага взял в руки лежавшую на подушке толстую книгу «Щит духовный» и принялся её перелистывать, но поскольку наголодавшийся человек не в состоянии читать книгу, как не в состоянии и писать книгу, то он положил «Щит духовный» на место и начал, вздыхая и охая, ходить из угла в угол.
— Умоляю вас, Абисогом-ага, чувствуйте себя как дома, — сказала хозяйка, входя к гостю, — и ни о чём не беспокойтесь.
— Я и не беспокоюсь, только вот голоден я, пообедать хотел бы.
— Обед варится, сейчас пойду принесу, — сказала хозяйка и снова пошла и встала у порога.
— Что за женщина! — произнёс Абисогом-ага, как только та закрыла за собой дверь. — Морит меня голодом и сама же просит, мол, ни о чём не беспокойся. Но какое же спокойствие может быть у голодного человека?
— Считайте, что я будто сестра ваша или дочь ваша, — сказала шестидесятилетняя супруга Манука-аги, снова входя к гостю. — Не стесняйтесь, если хочется чего, скажите — я принесу.
— Благодарствую…
— Я делаю всё, чтобы мои гости не чувствовали в этом доме никакого стеснения.
— Понимаю, но, кроме обеда, сейчас мне ничего не нужно.
— Обед вот-вот доварится, не беспокойтесь, умоляю…
Хозяйка продолжала бы эти переговоры, но в это время входная дверь скрипнула, и она поспешно вышла, чтоб взять у супруга принесённые им покупки и наконец… сварить обед.
— Мир дому сему! — громко сказал кто-то, входя в дверь. Как и следовало ожидать, вошедший был священник: в подобных случаях выражение «мир дому сему» обычно употребляют только лица духовного звания.
— Милости просим, святой отец, — ответила хозяйка.
— Как живёте, хозяюшка, хорошо, надеюсь?
— Слава богу, святой отец.
— Манук-ага недавно встретился мне на улице, сказал, что у вас гость, я и пришёл засвидетельствовать своё искреннее почтение.
— Рада видеть вас, пожалуйте в дом, — сказала хозяйка, показывая рукой на келью, где Абисогом-ага продолжал переживать своё вынужденное голодание.
Священник вошёл.
Абисогом-ага встал.
— Добрый день, Абисогом-ага.
— Добро пожаловать, святой отец.
— Аз грешный, узнав о приезде вашего степенства, спешно явился осведомиться о вашем драгоценном здоровье. Каково поживаете, Абисогом-ага?
— Хорошо.
— Пусть вам всегда будет хорошо. Да сподобит господь усопших ваших царствия небесного, а здравствующих долголетней жизни.
— Благодарствую. А как ты, святой отец? Всё ли
Последние комментарии
4 часов 34 минут назад
6 часов 7 минут назад
10 часов 32 секунд назад
10 часов 4 минут назад
15 часов 25 минут назад
2 дней 3 часов назад