Зимний вечер [Михаил Петрович Старицкий] (fb2) читать постранично, страница - 2

Берегись, как бы тебя не побили.

Я с ь к о. Ого! А я что, сдачи не дам? Так засвечу, что ну!

Б а б а. Милый ты мой, милый! А какие у него глаза — синие-синие, такие и у отца были.

Я с ь к о. А где же мой отец?

Л у к е р ь я. Не спрашивай, дитятко!

Б а б а. Умер, давно умер!

Я с ь к о. Мама, вы плачете?

Л у к е р ь я. Нет, нет… я так… сиротка… бесталанный мой!

Б а б а. Хватит, хватит! Иди вот сюда да ложись на печку, погрейся.

Явление третье

Т е  ж е  и  д е д.

Д е д. Фу, еле выбрался! Чуть в овраг не угодил… Еще день на дворе, а я заблудился… Ну, просто не дает глаз открыть… кругом бело, точно море, и ничегошеньки не видно. Разве вы не слыхали, как я кричал?

Л у к е р ь я. В хате не слышно было.

Б а б а. За таким стоном да воем услышишь…

Д е д. Вот водило — будто все черти из пекла сорвались. И знаю, что хата близко, а не найду тропы, да и все… То в сугроб, то на камень, то чуть со скалы не ухнул.

Б а б а и Л у к е р ь я. Не приведи господь!

Д е д. Вот уж спускаюсь с горы и не пойму, куда ногой ступить, когда вдруг примечаю — что-то в белой тьме засветилось; я на свет поближе подошел, — словно кто-то гуторит, а кто не вижу, слышу выговаривает таким сдавленным голосом и плачет… Я крикнул да туда; пока с камня слез, свет уже погас. Перекрестился, вошел в часовню — никогошеньки, ни следа!

Л у к е р ь я. Кто бы это?

Б а б а. А нечистый, не в хате будь сказано.

Д е д. Да, да! Вот если б сразу бросился на голос, так торчмя вниз головой и полетел бы, потому что я эти мороки знаю, — перекрестился да ощупью дальше… только покрикиваю для бодрости, и что же бы вы думали? двигаюсь боком, и вдруг на минутку словно луч проглянул… повернулся, а возле распятия кто-то припал к кресту и будто плачет… Я перекрестился, крикнул, опять исчезло.

Б а б а. Нечистый… нечистый!

Я с ь к о. А разве он может приблизиться к кресту?

Б а б а. Он не приблизится, а только вид сделает, чтобы человек бросился, да и попал в колодец.

Д е д. Ну, хватит! Антон где?

Л у к е р ь я. Возле кошар; там чуть крышу не сорвало.

Д е д. В такую бурю может статься… Только что же он сделает? Разве утром уже, как утихнет… А Олекса что, с ярмарки не вернулся?

Б а б а. У меня за него душа болит. И тут вон что, господи, а как же в поле?

Д е д. Ну, он же не пеший; да один в такую непогоду не тронется.

А овец в хлеву проведывала?

Б а б а. Куда мне, там такие сугробы!

Л у к е р ь я. Верно, Антон в кошары зайдет.

Д е д. Друг на дружку! Где больше всего нужен глаз, туда никто без меня и не глянул. Старик, старик! А без старика никто ни шагу. (Выходит.)

Б а б а. Много ты наработаешь! Только нос свой всюду тычет! Разве молодых рук мало? Так нет же! Я да я! — и не перечь ему. А как крикнет:

"Хватит", так чтобы все как мертвые замолчали.

Явление четвертое

Т е  ж е, Г а н у л ь к а  и  О р и с я.

Г а н у л ь к а. Вот каторжные парубки, аж в сугроб загнали.

Я с ь к о. Вниз головой упала, ха-ха-ха!

О р и с я. А ты не задевай!

Г а н у л ь к а. Как же! Да и я одного с кручи как толкнула, так он и покатился!

О р и с я. Ой, не сходи с ума.

Г а н у л ь к а. Только и погулять что теперь. А ты почему удрал?

Я с ь к о. Озяб.

Г а н у л ь к а. У, неженка. А мы с девчатами сговорились, вот как соберемся… Ха-ха-ха! Ну и крепко шлепнулся, а мы на него вповалку, ха-ха-ха!

Л у к е р ь я. Тише! Дед здесь… в комнате.

Г а н у л ь к а. О!

О р и с я. А муж не приходил?

Л у к е р ь я. Приходил за сверлом и опять ушел.

О р и с я. Намерзнется.

Явление пятое

Т е  ж е  и  А н т о н.

А н т о н. Ничего не сделаешь в такую вьюгу: из рук рвет.

О р и с я. Замерз!.. Даже посинел…

А н т о н. И замерз, и есть хочу, прямо живот подвело.

О р и с я. На, а то постный хлеб.

А н т о н. Спасибо, голубка, я голоден, как пес.

Явление шестое

Т е  ж е  и  д е д.

Д е д. Овец проведывал?

А н т о н. Да, овцам в кошаре спокойно, а вот сарай совсем раскрыло.

Д е д. Что же ты сделал?

А н т о н. Прихватил несколько снопов обручами, а там уж — как утихнет.

Д е д. Да, да… теперь ничего больше не сделать.

Б а б а. Должно, Олекса! Вот славу богу!

О л е к с а. Т-пру! Куда? Подержите, бабуся!

Б а б а. А замело как, господи!

А н т о н. Диво, что добрался.

Д е д. Именно.

Явление седьмое

Т е  ж е  и  О л е к с а  с  б а б о й.

О л е к с а. Богу слава!

Л у к е р ь я. Навеки слава!

Д е д. Аминь.

О л е к с а. Здравствуйте, тато!

Д е д. Здоров! Ну что, благополучно?

О л е к с а. У меня-то славу богу… а там на ярмарке такого страху нагнали, что спугнули и торг.

Д е д. А что такое?

О л е к с а. Да говорят, Довбня… Опять этот разбойник появился тут с бандой.

А н т о н. Довбня?

Б а б а. Ой, горюшко!

Г а н у л ь к а. Ой, страшно!

Д е д. Один сболтнет, а другие пошли звонить.

О л е к с а. Ей-ей, правда. Чтоб я подох, коли вру! Весь народ твердит одно: Довбня!