Любовные позиции эпохи Возрождения [Олег Яковлевич Неверов] (fb2) читать постранично, страница - 2

«По-немецки». Другая затем, которую можно считать пятой, это когда женщина касается руками земли, зовется «Пасти овец».

Джулия: Шестая — когда мужчина сидит, а женщина размещается верхом на его бедрах, поставив ноги на землю, зовется «Сальная свеча». Седьмая — когда женщина в той же позиции держит колени вверх и ступнями сжимает ягодицы мужчины, зовется «У дерева». Восьмая — когда женщина сидит на животе у мужчины, опираясь на его правую руку, обе ее ноги на его левом бедре, поддержаны его левой рукой, зовется «Спящий мальчик». Девятая позиция — когда женщина сидит, а мужчина помещается между её бедер, причем она держит их широко, а ступни касаются земли, зовется «Растяжение»… Одиннадцатая — когда мужчина держит одну ногу женщины на руке, а вторую — под нею на своем боку, называется «Волынка сидя»; или же держит одну ногу рукой, это — двенадцатая и зовется «Ноги на шею сидя»… Шестнадцатая позиция, когда женщина помещает пятки к своим ягодицам, зовется «Как лягушка»…».

Куртизанка Джулия вспомнила 35 позиций, и эта цифра сильно превышает число «фигур Аретино». Названия некоторых позиций явно антиклерикальны или кощунственны («церковь», «колокольня», «свеча», «звонить ногами»), иные звучат экзотически («по-турецки», «по-мавритански», «по-немецки»), иные — изобретательно шутливы («ехать на осле», «веселая вагина», «как андрогин», то есть Гермафродит…»)^[6]

Существует мнение, что «Любовные позиции» Д.Романо и П.Аретино тесно связаны с бытом римских куртизанок. Точнее тех из них, наиболее привилегированных, которые носили наименование «cortigiana onesta», т. е. «официально признанная куртизанка». Их нередко сравнивали с гетерами классической Эллады. В их роль входило не только доставлять эротическое удовольствие, но также — играть на лютне, петь, сочинять сонеты, цитировать Боккаччо и комментировать политику папского двора. Помимо социальной роли, они играли и роль дидактическую, состоявшую в приучении знатного клиента к умению хорошо говорить и хорошо себя вести.

Украшенные драгоценностями, умащенные благовониями, окруженные экзотическими животными, задрапированные в самые роскошные ткани, куртизанки Рима, Венеции и других итальянских городов, превращались в особый слой населения, изысканный и блещущий богатством. Они не только позировали художникам, но и влияли на содержание их работ.

В первое десятилетие XVI века римские куртизанки жили в самой престижной зоне вечного города, в наиболее роскошных особняках. Папы нередко оказывали покровительство «служительницам любви». Хронисты рассказывают, что при дворе Александра VI (1492–1503) любовь была превращена в зрелище, в котором участвовали «красивые куртизанки и лакеи крепкого телосложения». Подобными спектаклями любовались избранные гости папы.^[7] О папе Льве Х (1513–1521) можно было бы почти утверждать, что он покровительствовал проституции высшего полета, как и прочим порокам и удовольствиям, включая общество придворных шутов. Позже, в течении века, более аскетичные понтифики, такие как Павел IV, Пий V и Сикст V приняли «пуританское поведение», выразившееся в более строгих законах или регламентациях для этого рода дам. Но это случилось позже, пока же имена куртизанок были у всякого на устах, за их успехами следил каждый. Так знаменитая Империя, которая служила моделью для «Галатеи» Рафаэля, была воспета в латинских стихах, блиставших игрой слов, ставших знаменитыми: «Она — второй божий дар Риму после Империи {римлян}».

Обращаясь к «Любовным позициям» Аретино, мы можем задаться вопросом: кто, если не куртизанки, могли быть теми шестнадцатью женщинами, которые демонстрируют свои природные данные или свое умение в эротических играх, где они предстают удивительно на равных с мужчинами? Уж верно — не жены, вдовы, сестры и прочие пристойные представительницы этого общества. К счастью, некоторые знаменитые куртизанки эпохи упомянуты в сонетах Аретино. Беатриче де Бонис, предполагаемое действующее лицо позиции № 14, имела среди своих поклонников Лоренцо Медичи, герцога Урбинского, и поддерживала переписку с ним. Вазари утверждает, что Рафаэль написал её портрет. Может быть, она была моделью для его «Форнарины» (Рим, Национальная галерея) и портрета (Москва, ГМИИ им. А.С.Пушкина), приписанного Д. Романо.

В сонете № 12 имеется в виду куртизанка Анжела Грека. Она вышла замуж за капитана Эрколе Рангони, который вместе с ней появляется в сонете № 12. В сонете № 13 имеется в виду куртизанка Лоренцина и упомянута куртизанка Чиабаттина. На этом основании высказано мнение, что «Любовные позиции» Романо-Аретино являются своего рода галереей в форме альбома шестнадцати реальных куртизанок Рима,^[8] где указано не только имя каждой, но и обозначено их специальное умение в любви. Некоторым образом этот сборник уподобляется развлекательным «Каталогам» и «Тарифам» той эпохи, содержавшим перечисление куртизанок с их