В тисках [Буало-Нарсежак] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (55) »
«Странно, — подумал Филипп. — Я дышу полной грудью только в этой крошечной кабине… нельзя опускаться, надо летать и летать… К черту старика, его паралич, эту дурацкую поездку!» Он наклонился и увидел внизу голубую бездну, раскинувшуюся землю, так похожую на географическую карту, опоясанные белой пеной берега, медленно покачивающиеся при повороте машины горы. Но самое замечательное зрелище представляло собой небо, эта живая пустота, где пробегают невидимые волны, незаметно влекущие планер к маленькому ослепительно-белому облачку, края которого уже рвутся, здесь, совсем рядом, разлетаются в клочья, и неуловимая пелена, мощная, как магнит, обволакивает планер со всех сторон. Синева притягивает нас, словно тех больших морских птиц, которые непостижимым образом взмывают ввысь на своих неподвижных крыльях. «Я принадлежу только себе и никому другому, — думал Филипп. Он как будто оцепенел, но в то же время сохранял ясность ума. — Я воздух и облако. Если захочу, я растворюсь в мерцании света». Он посмотрел на указатель высоты: семь тысяч футов. «Хватит на сегодня. А жаль. Такая прекрасная погода! И так хорошо несет воздушный поток. Я мог бы облететь весь остров. Нет ни малейшего желания возвращаться на землю. Эта поездка во Францию сводит меня с ума…» Филипп с сожалением оторвался от притягательного облака и пошел на снижение. Засвистел ветер, он почувствовал, что падает, но свободно, легко. С силой тяготения можно поиграть. Одно движение руки — и машина возвращается в горизонтальное положение, скорость снижается, шум затихает, и остается только оглушительная тишина мягкого скольжения при разливающемся свете. И снова возникает чувство радости. Он не знает, почему так счастлив. Он только знает, что ему хорошо вдали от кабинета, от мастерских, от каждодневных никчемных занятий. Он похож на тех насекомых, которые большую часть жизни проводят под землей в полной темноте, а затем вдруг вылезают и начинают летать. Жаль только, что он не исчезает при закате дня, а вновь становится куколкой и вновь начинает задыхаться от монотонного существования рядом с бумагами и Мариленой. Машина снижается, плавно скользит в безграничных сумерках. Солнце вроде бы стоит еще высоко, но на земле уже вытягиваются тени. Видно, как остров погружается в темноту, как он окрашивается в синие и коричневые тона, как то там, то здесь начинает преобладать пепельный цвет. Нельзя так долго оставаться в воздухе. Восходящие потоки теряют силу. Планер становится тяжелым. Но еще несколько минут, пожалуйста! Эта поездка во Францию — такая тягомотина. Этот старик их и раньше подавлял своим авторитетом, а теперь и вовсе задавил своей болезнью, как же от него избавиться? В небе приходит пронзительное озарение. Несмотря на отвращение и угрызения совести, вдруг начинаешь понимать, что ненавидишь его… но не злобно, а так, как препятствие, упорно преграждающее путь. Филипп не мог ему простить, что тот продал дело, ни с кем не посоветовавшись. Если бы старик не был человеком из прошлого века, он бы понял, что дело должно остаться в семье, перейти в руки племянницы и племянника. Филипп твердо считал, что из него получился бы прекрасный руководитель фирмы Леу. Да и вообще, кто в последнее время взял на себя все полномочия? Так
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (55) »
Последние комментарии
1 день 5 часов назад
1 день 10 часов назад
1 день 18 часов назад
1 день 20 часов назад
1 день 20 часов назад
3 дней 8 часов назад