Разговор в аду между Макиавелли и Монтескье [Морис Жоли] (fb2) читать постранично, страница - 3

мне дело до свободы? Не все ли равно: что то правительство, что это?» Именно об этих вещах и идет речь. И именно поэтому сей диалог в загробном мире не есть беседа теней в вечной тьме, но тот диалог, что мы ежедневно ведем сами с собой, поскольку ежедневно появляются новые причины к нему и к тому, чтобы призадуматься о возможностях сохранения нашего свободного общественного порядка.

Гамбург, апрель 1979

Герберт Вайхман

Предисловие переводчика к немецкому изданию 1948 г

Эта книга, впервые публикуемая в немецком переводе, и по содержанию, и по своей особенной судьбе — одна из удивительнейших и редчайших в мировой литературе. Она анонимно появилась в Брюсселе в 1864 г. в издательстве «А. Мертан и сыновья» под названием «Беседы в преисподней между Макиавелли и Монтескье, или политика Макиавелли в XIX веке в изложении современника». Вторично она была напечатана в Брюсселе в 1868 г. без указания издательства или типографии, но с пометкой «новое издание». В этом издании под словами «в изложении современника» в скобках указано имя автора (Морис Жоли). Во Франции это весьма распространенная фамилия, и начиная со средневековья мы обнаружим в энциклопедиях множество Жоли (или Жолли), принесших славу этому имени. Большая энциклопедия сообщает о Морисе Жоли следующее: «Жоли (Морис), французский писатель, родился в 1821 г. в Лон-ле-Сомье, скончался в Париже 16 июля 1878 г., адвокат Парижской коллегии адвокатов, секретарь принцессы Матильды (одной из кузин Наполеона III, дочери Жерома Бонапарта, некогда короля Вестфалии, и его супруги Катарины фон Вюртемберг), автор одного из самых злых памфлетов против Империи: “Беседы в преисподней между Макиавелли и Монтескье” (Брюссель, 1864), который навлек на него, несмотря на широкую известность, пятнадцатимесячное тюремное заключение и штраф в 200 франков. К концу Империи Жоли становится одним из самых ярких и популярных ораторов на всевозможных собраниях, и после 4 сентября (1871) пытается получить пост в новом правительстве. Это ему не удается. Он становится сотрудником “Либерте” и различных других газет, в которых публикует статьи против левых республиканцев. В конце концов кончает самоубийством».

Совершенно очевидно, что автору этой статьи книга Жоли неизвестна. В противном случае он никак не мог бы назвать ее памфлетом: упрек такого рода Жоли категорически отвергает в предисловии. Тот, кто прочтет эту книгу, убедится сам, что это вообще не полемическое сочинение, не злободневная, ставящая перед собой определенные задачи книга, но значительное философское произведение, основательное и элегантное, написанное с глубоким знанием дела и поистине необъятной широтой охвата, превосходящее многие великие книги, в художественной форме повествующие о философских и мировоззренческих проблемах.

Тем не менее, несмотря на два издания, книга вскоре была настолько забыта, что даже серьезный ученый Рудольф Хирцель не упоминает этот диалог в своем большом двухтомном труде о диалогах и их истории от античности до наших дней, вышедшем в 1895 г. В этом исследовании тщательно собраны все произведения в жанре диалога, но Жоли там нет, хотя в последней главе Хирцель пишет о том, что в современную литературу вновь входит жанр бесед в загробном мире. Вместо того, чтобы в качестве художественного произведения оказывать на умы то воздействие, которого от нее ожидал автор, книга использовалась в совершенно иных целях, для которых как раз потому и подходила, что никто о ней не помнил. Неизвестные авторы знаменитых «Протоколов Сионских мудрецов» позаимствовали из этой книги столько цитат из речей Макиавелли, что они занимают в общей сложности около пятидесяти печатных страниц; они вставили их в служащий их собственным целям текст, в котором эти слова приобретают иной смысл. Из высказываний осовремененного Макиавелли, образа значительного и искусно созданного Морисом Жоли на основании глубокого изучения сочинений реального Макиавелли, сделаны стенограммы речей, которые якобы ведут на своих тайных заседаниях иудеи, стремящиеся поработить мир. Но даже в этом шутовском наряде, переведенные на русский, а с него на все языки мира, мысли, облеченные Жоли в выразительное слово, сохраняют свою восхитительную силу и уже почти двадцать лет воздействуют на умы, причем никто не подозревает об источнике, из которого позаимствованы самые захватывающие места сомнительных «Протоколов», о том мастерском воплощении политической теории и ее практического применения, о котором сам автор писал: «Небо вмешается в один прекрасный день в игру, которая ведется против него». В августе 1921 г. в лондонской «Таймс» появилась серия из трех статей, которые затем поступили в продажу в виде самостоятельного сочинения под названием «Правда о Протоколах: литературная подделка». Их автором был корреспондент «Tаймс» в Константинополе, которому попала в руки французская книга, принадлежавшая прежде офицеру русской