Пуля для безнес-леди [Лев Константинович Корнешов Лев Константинов] (fb2) читать постранично, страница - 3

руку, посадил на стол и сел рядом с собой. Он ничего не говорил, а просто взял её лицо в свои ладони, повернул к себе, и поцеловал в губы.

Настя пришла в ночной пижаме, так как заранее прикинула, что если оденет юбку с кофточкой или спортивный костюм и в этом наряде её заметят девчонки, то сразу догадаются, куда она собралась. Не к кому, а куда и зачем...

Володя расстегнул пижаму, губами нашел её грудь, мягко взял набухший сосок в губы и поцеловал его. Настя совсем ошалела, все завертелось перед глазами, с нею происходило что-то странное, неизвестное и пугающее, но не было сил остановить это.

- Сколько тебе лет? - тихо спросил Володя.

- Тринадцать, - ответила она и поспешно добавила: - Четырнадцатый...

- А я считал - пятнадцать...

Он чуть отодвинулся от нее, словно испугался, но, увидев её полураскрытые губы и покорные глаза, пробормотал странное:

- Ну, поздно уже об этом думать.

Володя целовал её, и она подставляла ему свои губы. Когда Володя попросил: "Встань", - она поднялась со стула, не зная, зачем это ему, ведь им и так хорошо. Он сдвинул её пижамные штанишки на бедра и замер, словно ожидая, что она запротестует. Но Настя молчала, и Володя, осмелев, опустил штанишки ещё ниже. Он осторожно подвел её к кровати, и Настя, сжав неожиданно задрожавшие губы, легла на прохладную простыню. Ей хотелось, чтобы он сказал что-нибудь ласковое и нежное, но Володя торопливо снимал с себя одежду, потом вспомнив, повернул ключ в двери, плотно закрыл окно и задвинул шторы. Стало совсем темно, и Настя подумала, что ещё не поздно вскочить и убежать, но Володя уже лежал рядом, положив её голову себе на локоть, и снова целовал, жадно покусывая Настины губы. Но ей было совсем-совсем не больно. Он привалился к ней всем своим телом, и она ощутила себя вдруг маленькой и беспомощной, силы совсем её покинули. Настя тихо, чуть слышно застонала, когда почувствовала его руку у себя на животе и ниже, на том тайном местечке, к которому она и сама опасалась притрагиваться. Теперь уже было поздно что-либо предпринимать, и она послушно приподнялась, когда он снимал с неё трусики.

- Володя, не надо, я боюсь, - прошептала она, но он уже ничего не слышал и ей пришлось подчиниться ему.

Володя жадно приник к её губам и совсем лег на нее, не тяжело бережно, раздвигая её ноги. Она послушалась, думая лишь об одном - раз так надо любимому Володе, пусть скорее все случится. Она крепко закрыла глаза, оцепенела в предчувствии боли, о которой шептались прошедшие через это девчонки. Володя не торопился, он ласкал её, стараясь нежными движениями смягчить её окаменелость, и она немного оттаяла, но дыхание у неё стало прерывистым, и вся она чувствовала себя совершенно беспомощной.

- Только не кричи... не кричи... - зашептал Володя.

Желание стало нестерпимым, она уже сама старалась лечь так, чтобы ему было удобно. Он попросил её непонятное: "Закуси губки", - но она уже решила, что во всем будет слушаться его, и плотно сжала губы.

- Я боюсь, - шепнула Настя еле слышно.

Он уже входил в нее, вначале медленно, словно на ощупь прокладывая себе тропку, потом сильнее и сильнее. Она попыталась отодвинуться, оторваться от него, но он вдруг сделал резкое движение всем телом и она вскрикнула "Ой!", окончательно провалившись на секунды в беспамятство. Когда Настя снова стала воспринимать мир, Володя часто и быстро двигался на ней, и она, преодолев беспомощность, приподнялась ему навстречу... Всего за одну ночь она стала взрослой.

На следующий вечер Володя спокойно прошел мимо нее, ничего не сказав, - лицо у него было каменное. Настя дождалась, когда девчонки уснули, и толкнулась в его комнату - она была заперта, за дверью было тихо. На утренней линейке им сообщили, что вожатый Володя, к сожалению, срочно уехал в Москву по неотложным личным делам и вряд ли возвратится.

Одна Настя знала, что это за "неотложные личные дела" объявились у Володи. Испугался и предал...

Впервые в жизни её предал мужчина - внезапно и подло. И какой мужчина! Самый первый, в которого она отчаянно влюбилась и без колебаний и сомнений отдала себя всю... Она дала себе клятву, что не станет унижаться, не будет искать предателя Володю. Сказала себе: "Ничего не было", хотя и знала, что это не так, раны зарубцовываются, но шрамы остаются на всю оставшуюся жизнь.

Еще она поклялась себе, что станет знаменитой и однажды, встретив Володю, скажет ему с презрением: "Подлец!" Нет, она ничего не скажет, просто посмотрит так, что тот все поймет...

Кем она будет? Артисткой? Профессором? Поэтессой или ещё кем? Этого она пока не знала. Но обязательно станет очень красивой и знаменитой и её имя будут произносить с благоговением. А настоящая любовь к ней ещё придет...

Глава 2

Свободная охота

Она сидела на скамейке у входа в старый корпус Университета, что на Моховой, и плакала. Ломоносов смотрел на неё укоризненно: мы, мол, с Севера пешком в лаптях пришли и все науки одолели, а ты...

Настя не нашла свою фамилию в списках поступивших на факультет журналистики. А ведь сдавала