Кассета бессмертия [Артур Чарльз Кларк] (fb2) читать постранично, страница - 4

Чувствую себя снова нормально. Вся видеозапись передана домой. Через пять минут она присоединится к аккумулированной мудрости человечества. И «Лунаком» узнает, что я находился на своем посту. А эту запись я не отсылаю. Я оставлю ее здесь для следующей экспедиции, когда бы она ни состоялась. Может, пройдет десять, двадцать лет, прежде чем кто-либо снова доберется сюда; есть ли смысл возвращаться на старое место, тогда как целый мир ожидает своей очереди быть исследованным? Так что кассета останется здесь, как оставался дневник Скотта в палатке, пока не нашли его другие исследователи. Именно Скотт подал мне эту идею. Ведь его замерзшее тело не исчезло навсегда в Антарктике. Уже давно его одинокая палатка начала свой марш к океану, сползая вместе с ледником с полюса. Через несколько веков моряк вернется в море. Здесь, на Марсе, нет океанов. Но какая-то жизнь существует там, внизу, на несильно изрезанном эрозией плато Хаос II, которое у нас так и не хватило времени обследовать. А подвижные участки поверхности, видимые на орбитальных фотографиях? А доказательства того, что кратеры с огромных площадей Марса начисто смели силы, совсем непохожие на эрозию. А расположенные в длинную цепь оптически активные молекулы углерода, оказавшиеся в атмосфере Марса? И конечно, тайна «Викинга VI». Даже сейчас никто не в состоянии отыскать какой-либо смысл в последних показаниях приборов, перед тем как что-то огромное и тяжелое раздавило аппарат. И не говорите мне о примитивных формах жизни! Все, что здесь выжило, стало настолько изощренно-сложным, что мы по сравнению с ними, возможно, выглядим такими же неуклюжими, как динозавры… Вот и все. Полный порядок, теперь можно проехать на марсоходе вокруг всей планеты. У меня есть три часа дневного времени – вполне достаточно, чтобы спуститься в долину и добраться до самого Хаоса. Психотерапия сработала. Чувствую себя легко и свободно, так как уже знаю, что намерен сделать. Я собираюсь насладиться поездкой по Марсу и буду вспоминать всех, кто мечтал о нем. Пусть их предположения были ошибочны, но реальность оказалась такой же необыкновенной и такой же прекрасной, как они себе представляли. Не знаю, что ожидает меня там, и, возможно, я ничего не увижу. Но этот голодающий мир, должно, быть, остро нуждается в углероде, фосфоре, кислороде, кальции, и он может меня использовать. А когда индикатор кислорода даст мне сигнал и мне станет трудно дышать, я сойду с марсохода и пойду вперед, включив проигрыватель на полную мощность. Нет в мире музыки, которая могла бы сравниться с ре-минорной Токкатой и Фугой Баха. Я не успею дослушать ее до конца, но это неважно. Иоганн Себастьян, я иду.