Мулан [Computers] (fb2) читать постранично, страница - 6

отец не услышал, отошла она от дверей…

Вечером семья Фа сидела за ужином. Против обыкновения Фа Зу, который привык есть мало, налегал на рис с мясом, заставляя себя побольше есть и набираться сил перед отъездом в лагерь. Все молчали, и это молчание угнетало. Наконец Мулан не выдержала. Она так резко отставила свою чашку с чаем, что чай выплеснулся и растекся по столу. Вскочив, она воскликнула:

— Тебе нельзя идти на войну!

— Мулан! — в ужасе вскричала Фа Ли.

Мулан, однако, решительно продолжала:

— В Китае много молодых, пусть они сражаются!

— Это большая честь — защищать родину и свою семью, — строго возразил Фа Зу.

— И ради этой чести ты погибнешь!

— Значит я погибну, исполняя свой долг. — И Фа Зу встал на ноги и гордо выпрямился.

— Но…

— Я знаю свои обязанности! — воскликнул старый генерал. — Хорошо бы и тебе знать свои!

Никогда еще Фа Зу, нежно любивший дочь, не говорил с ней так резко. Мулан повернулась и выбежала из комнаты, а ее отец тяжело опустился на подушку возле столика.

Выскочив на веранду, Мулан обеими руками обхватила столб, поддерживающий крышу. Глухие рыдания сотрясали все ее тело. Она хотела помочь отцу, но не знала как… В задумчивости она пошла по саду. В небе прогремел раскат грома, а спустя несколько минут полил дождь. Возле прудика, в который, журча, стекал ручеек, стояло огромное каменное изваяние дракона. Дракон сидел, как собака, раздвинув передние лапы. Мулан не хотелось возвращаться домой, и она забилась в нишу между ног дракона. Свернувшись в клубок, она долго наблюдала, как струи дождя бьют в поверхность воды, оставляя большие, тотчас лопающиеся пузыри.

Она видела сквозь пелену дождя и полупрозрачную занавеску открытого окна, как в комнате отец подошел к матери. Судя по ее трясущимся плечам, та плакала. Фа Зу обнял жену, но она вырвалась и убежала. Некоторое время Фа Зу стоял и смотрел ей вслед, затем плечи его поникли, он взял со стола свечу и задул ее.

Мулан сжала зубы. Соскочив с пьедестала, как была, босиком, шлепая по лужам, она побежала в храм. Воскурив душистые палочки и сложив руки, склонилась она перед алтарем с именами предков. Как никогда раньше, Мулан остро почувствовала свое ничтожество. Она всегда считала себя сильной, она не нуждалась ни в чьей помощи… А поклонение духам вообще казалось ей смешным предрассудком, приличествующим разве что немощным старикам. Молодые должны сами вершить свою судьбу! И вот все в одночасье изменилось, жизнь рушилась…

Любимый отец, несмотря на болезнь, готовится уйти на войну, где его ждет только гибель, его гонит неумолимый долг чести. Воинский долг! И, как назло, у него нет сына, который мог бы его заменить…

Никогда Мулан не задумывалась о том, что быть женщиной плохо, она смотрела на свою мать и видела, как та счастлива. Она и свою жизнь в будущем представляла так же — как она выйдет замуж — непременно за молодого, сильного, красивого. Он будет ее любить и уважать, как отец любит и уважает мать, а уж она все сделает, чтобы он был счастлив! Она родит ему много детей… И непременно сыновей! Какое все же несчастье, что у ее матери не было сыновей, а родилась только она, Фа Мулан…

Она думала обо всем этом, стоя на коленях в родовом храме… И вдруг она поняла, что ей надо сделать! Эта мысль поразила ее, как молния. Сама пугаясь того, что задумала, она кинулась в дом.

* * *

Тихонько войдя в спальню, Мулан на цыпочках приблизилась к кану^[6], на котором отдыхали родители. Отец спал, лежа на боку, ровно и тихо дыша. Фа Ли во сне вздрагивала и всхлипывала, должно быть, заранее переживая предстоящее расставание с мужем.

Мулан подошла к столику, где лежал призывной лист, и порывисто схватила его. Вытащив из своей прически большой резной гребешок, так что волосы ее рассыпались по плечам, она положила его на столик взамен листа. На секунду задержавшись, бросила она долгий взгляд на спящих родителей и бесшумно выскользнула за дверь.

В соседней комнате, открыв шкаф, Мулан достала отцовский меч и извлекла его из ножен. В отполированном до зеркального блеска лезвии на миг отразилось ее решительно нахмуренное лицо. Быстро, стараясь не думать ни о чем, она захватила левой рукой свои длинные черные волосы и мечом, зажатым в правой, обрезала их покороче, как это принято у мужчин. Девушке показалось удивительным, с какой легкостью острый меч преодолел сопротивление толстого пучка волос, и она взглянула на него с новым чувством уважения, припоминая, как трудно было ножницами подравнивать прическу.

Взглянув в зеркало, Мулан собрала оставшиеся на голове волосы в пучок и перетянула их зеленой ленточкой. Достав из шкафа отцовские доспехи, она быстро надела их — как это делается, она давно подсмотрела, наблюдая за отцом, когда он был еще на императорской службе. Затянув все ремни и подвесив к поясу меч в ножнах, Мулан вышла во двор. Теперь никто не принял бы этого решительного, крепкого воина среднего роста за