Беседа с фронтовой медсестрой [Майка Мятникова] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (7) »
- А как бинтовали под обстрелом?
- Ну как это – бинтовать на передовой! …На передовой я никогда не бинтовала. Там пулю схлопочешь. Обыкновенно, когда крикнет раненый от боли один, два, три раза,. Ты замечаешь, где, бежишь туда. Он вытаращит глаза… В яме, весь засыпан песком… У него кости перемолоты. Вытащишь его оттуда мало-мальски и говоришь – помогай мне! Потому что иначе я не могу тебя вытащить я девушка, худенькая, но сильная. И вот он пока в шоке – обалделый – он помогает мне даже сломанными руками или ногами вытащить его из этого окопа. И оттащить на 50 метров хотя бы. Вот когда я его оттащу за какой-нибудь хотя бы за бугорок или в какую-нибудь яму – вот тут только я его могу перевязать. Это вот самая передовая. А уж на носилочках-то?! Носилочек мы с собой не брали, когда шли в атаку! А ты говоришь – карточки! Что ты! Мои легко раненые, с передовой, идут-шкандыбают голодные, а в жару – без воды. И мы напились раз воды, отравленной в колодце. Немцы, когда сжигали население, они колодец обязательно, уходя, отравляли. Мышьяком, холерным вибрионом. И мы один раз траванулись мышьяком… И мне ведь сказал раненый – сестренка, колодец отравленный точно! А я говорю – не могу больше. Я уже стоять не могу, я три дня воды не видела. Страшное это дело – женщины на войне. Я по полгода сапог не снимала. Полгода не меняли белье. Вошки настолько привыкли жить в своих апартаментах, кто где, что даже привыкли к нам и не очень нас беспокоили. Полгода не подмыться! Попить - и то негде! Мочой поили раненых. Причём, я говорила, чтоб каждый своей, но если осталось немножко, остатки вон тому раненому. Не было воды, не было чаю, и есть было нечего. Ну… и я свою мочу пила прекрасно, куда ж денешься. А уж когда совсем нет у человека мочи, это плохо. Это страшно было. Не знаю. Многое в книгах написано, что мы даже чай пили. Нет. Даже кровь сдашь – только дадут кипятку. Редко когда чай дадут…- В Москве, бабушка говорила, шоколад давали.
- О! За войну - я могу сказать, когда и сколько получила шоколаду. Один раз – в день рождения и один раз – на какой-то праздник, октябрьский или майский. Вот за четыре года войны я имела по кусочку шоколада… да. А больше нет. В Берлине я жила на сахарном… на паточном заводе. Наверху были мешки с патокой. Порошок такой белый, пушистый – патока. Вот я могла набрать воды и пить с водой вот эту патоку. Это уже в Берлине в самом.- А месячные не прекращались при такой жизни?
-Конечно, нет! Залейся! А еще тяжелого солдата тащи, и чужой автомат, и свою винтовку, и еще опирается кто-то на тебя. Что ты! У меня раз были полны сапоги моей крови! Женщины, бедные женщины! За всю войну я в настоящей бане два раза мылась только. Или три. Ну, два раза по-настоящему. Погоняли моих вшей, попарились, пропарили белье! (смеется) Боже, какая была роскошь! Четыре минуты вода идет. Предупреждали. Дали четыре минуты – волосы вымыть, сама помыться и если что постирать. Четыре минуты! И сразу же запускались другие люди. Может, нехорошо сказать, - мылась я, там пар, и, по-моему, там даже мужчина мылся. По кашлю узнала. Женщина так не кашляет. А застуженные бронхи – это мужское дело. Боже мой! Ну, я даже не обратила внимания… Нет, война – это страшно. Не дай Бог войны, не дай Бог, девочки!- А где жил медперсонал? Средний и младший? Были общежития?
- Ой, какие общежития! Мы же приходили и занимали здания. Сожженные деревни. Люди без крыши над головой – это ужасно. И мне приятно, что вот молодёжь как ты, того возраста, вдруг заинтересовалась войной. Это не мода – это память! О стольких мальчишках погибших, которые последнее слово шептали: «Мама»!.. и уходили… ведь они не вернутся больше. Душа у них уничтожена….- Я уже не первого медика расспрашиваю, отчего-то никто Ахутинa не знает. Хотя он вроде был светилом, последним словом в тогдашней медицине.
- Оооо, это в каком же году ваша книжка изготовлена? 42-й год, надо же! Нет, мы про это слышали и знали, но в руках не держали. Невозможно было достать. Я эту книгу на войне не читала. Вот по схеме вашей мы – первый пункт. Тащишь его на второй. Или даешь ему указание и даешь здорового солдата, чтобы он его отвел туда, и нескоро он попадет в госпиталь! А самолеты - у, да они ж только из больших городов летали! Это от передовой-то, считай, километров триста! Ближе-то – до ста километров – мы на- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (7) »
Последние комментарии
13 часов 45 минут назад
13 часов 46 минут назад
19 часов 5 минут назад
22 часов 46 минут назад
23 часов 7 минут назад
1 день 2 минут назад