Стрингер. Летописец отчуждения [Александр Радин] (fb2) читать постранично, страница - 5

мягкой фосфоресцирующей точкой трепетала съемная мушка.

Вообще, военкоры обязаны были служить. Хороший военкор — непременно в офицерском чине. Без подобного опыта серьезные издательства и телеканалы не доверяют. Боятся тратиться на командировки непонятно кого. Смертину повезло — помогли братья-иностранцы. Ленивым буржуинам оказалось все равно, кто таскает на плече камеру, лишь бы видео было погорячее. В хорошем смысле этого слова.

К полуночи они вышли к болотам. Алексей это понял по все чаще преграждавшим путь протокам, густо поросшим камышом. Пацан постоянно лавировал, выводил на высокие глиняные плотины, показывал едва заметные тропы. Дождь поутих и уныло моросил, но с севера ползли тяжелые иссиня-черные тучи. На перемену погоды надеяться не стоило. Смертин и Жук и так уже давно промокли насквозь. В ооновских ботинках противно хлюпало, а спецпокрытие на плащ нанести неизвестные производители, похоже, забыли.

Смертин не питал иллюзий по поводу Жука. И невооруженным взглядом было видно, что пацан знает только подходы к Периметру. Но и этого было вполне достаточно. Самое сложное — пробраться мимо военных. По крайней мере Алексей так рассуждал. А то, что там балаболят о «смертоносной Зоне»… сказки, скорее всего. Сколько стрингер себя помнил, врали всегда. Цели и причины только были разные. Врали, чтобы журналисты обязательно приехали, потому что к ним обращались как к последней инстанции. Врали, чтобы ни в коем случае не приезжали и не увидели, чего лучше не видеть. Так что масштабы опасности зачастую очень преувеличенны. Сплетни, слухи, домыслы.

Его профессия, конечно, входила в группу риска… Но даже в горячих точках спецкоров обычно старались собрать в безопасных лагерях в тылу. Если те и лезли под пули, то только либо по молодости, либо… как Смертин.

Жук уже успел взахлеб рассказать об атаках монстров на военных, о богатом хабаре, который выносят из Зоны, о псевдособаках, чернобыльском псе и крысином волке. Об аномалиях и болтах для их опознавания. Знал он немного, и с чужих слов. Смертин даже виду не подал, кивал только и впитывал информацию, как губка. Монстры… Алексей чуть не рассмеялся только от одной этой мысли. Какая глупость! Те, что на фотографиях, выглядели как подстава. Куклы. Скорее всего, эту страшилку придумали военные, которые прятали в Зоне свои секреты. А почему нет? Стрингеру эта версия казалась более правдоподобной. Опять натворили чего-нибудь, а теперь пытаются замести следы. Вон сколько колючки развесили.

Все это звучало глупо. Получается, уснувшая было атомная станция опять ни с того ни с сего жахнула новым взрывом. Да не каким-нибудь, а аномальным. По Зоне бегают мутанты, повсюду разбросаны необъяснимые наукой ловушки, а во всем этом бедламе лазают сталкеры в поисках уникальных артефактов. И вообще, все ночное предприятие начинало порядком надоедать. Холодно, темно, мокро, грязно, да еще кряквы орут. Так и просят дроби под пернатый зад.

Пробившись через плотную в человеческий рост осоку, стрингер и мальчишка, наконец, выбрались на берег Тетерева. Далеко на юго-востоке светились едва различимые огни Ораное. Там теперь базировался штаб «голубых касок».

— Здесь можно перейти вброд, только передохнем немного, — сказал Жук, усаживаясь прямо на сырую траву.

— Придется плыть?

— А ты как думал!

Пацан хлюпнул носом. Ему, судя по всему, эта затея нравилась не больше чем стрингеру.

Алексей достал камеру и установил на нее подсветку. Лампа до слепоты резала глаза. Но деваться было некуда.

— 01:12 по Москве, 13 августа 2031 года. На той стороне реки начинается Зона. Отсюда стартует мое путешествие. Со мной местный проводник. Надеюсь, что через три часа все блокпосты будут за спиной. Я даже не представляю, что меня там ждет. Всю дорогу льет дождь. Встречают нас не очень гостеприимно. Направление — север, бывшее село Андреевка.

Понеслось. Корвет уходит в небеса. В парусах гуляет ветер, грот-мачта гудит от вчерашнего хренового местного пива, палубу залило волной, но корпус вполне себе ничего. Пару штормов выдюжит. Мальчишка сунул ему аптечку, в которой было, казалось, все, кроме одного. Нурофенчику бы или, на худой конец, кеторольчику. Голова того и гляди лопнет.

За рекой вновь раскинулось болото, а за ним широкий луг.

— Дальше не пойду, — остановился на самой границе осоки Жук. — Ты в Зоне. Я сдержал свое обещание. Возвращаюсь. Там дальше заброшенная землянка пастухов, в ней и переночуешь.

— Может, проводишь?

— Нет!

Мальчишка совсем расклеился. Он наотрез отказался идти дальше. Даже в темноте было видно, как мелко подрагивали губы и кончики пальцев. Чего ссать-то? Вполне приятный лужок.

— Обратно не боишься один идти?

— Боюсь, — вдруг честно признался Жук. — Но ведь ты же мне заплатил. И я сдержал обещание. Ведь так?

Он тихонько шмыгнул носом.

— Да.

— Через километр будет трасса. Ее вояки контролируют. Это их последний кордон.

Трясется будто осиновый