Живая вода. Советский рассказ 20-х годов [Константин Георгиевич Паустовский] (fb2) читать постранично, страница - 3
Книга 174801 устарела и заменена на исправленную
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (176) »
VI
День покрова был ясным, бодрым и пахучим. Из-за завода тянуло запахами жухнущих трав и бурьянов. Но самым ярким был неприметный ветер и паутины. Паутин было много, — они плыли по ветру в вышине, искрились и напоминали сорванные с кораблей снасти. Сборочная пестрела раззолоченными и окровавленными осенью ветками. От собираемого паровоза по барьеру помоста тянулась барвинковая гирлянда с вплетенными в нее цветами. Против покрытого парчей стола края ее смыкались и огибали икону. Из боковых пролетов зевами станин, глазами патронов глядели вычищенные, пахнущие скипидаром и смазанные янтарным олеонафтом станки. Плиты и крайние верстаки пестрели рубахами, платьями, платками и шляпами. Священники и дьяконы разными голосами молили снятую со стены, сидящую на облаках богородицу укрыть всех от горя и напастей своим покровом. На молебне было много ценителей пения, и хор — а в нем пели и рабочие — старался. Раскаты его бились в крылья немого орла-кондора, в стеклянные крыши и рокотали за толпой. Ряды станков, углы, переплеты стропил откликались. При громовых раскатах многолетия даже станки, казалось, стали на цыпочки, чтобы видеть побагровевшего дьякона и готовый изойти звуками хор. С кропила на незашитый паровоз, на его строителей ринулись холодные брызги. Начальники мастерских, инженеры, мастера заспешили к директору. Тот сверкал булавкой в галстуке, блистал бельем, пробором, кивал головой, принимал поздравления и обнажал зачерненные табаком зубы. Помощники мастеров, чертежники, техники, монтеры и бригадиры тянулись ему на глаза, по нескольку раз кланялись, ловили его слова и старались не замечать насмешливых взглядов рабочих. Толпа, спотыкаясь о железо, чугун и балки, плыла ко кресту, евангелию и иконе. Гости, женщины и дети рассыпались по мастерской и оглядывали станки. Хор умолк, торжество кончилось. И вдруг в гул голосов врезался странный лязг. В сборочной ничто так не звенело. Многие обернулись. У крайнего строгального станка, вокруг Матвея с кандалами, росла толпа. Все тянулись к кандалам, трогали их, оглядывали, звонили в звенья, определяли, из чего они выкованы, и дивились тому, что они так отшлифовались на ногах. Толпа росла быстро и бурлила. Сзади кто-то крикнул: — Эй! Стань на станок и покажи всем! Державший кандалы токарь вспрыгнул на станину, точно кадилом, взмахнул кандалами и отчетливо сказал: — Вот! Кандалы токаря нашего цеха Алексея Аниканова! На каторге носил он их за наше дело. На поселении теперь… Может, вернется скоро! Вернется, поняли?!. Еще раз тряхнул кандалами и спрыгнул в толпу. В воздухе перекатывались гулы. От размахивающего руками директора отделился заведующий проходной конторой и ринулся к станкам: — Посторонитесь! Кто говорил? Что показывал? Кандалы? Какие кандалы? Что за чертовщина! Какого Аниканова? Токарь вырвал из рук Матвея кандалы и передал их соседу: — Дальше, своим. Кандалы юркнули из рук в руки и, позвенев в глубине толпы, скользнули под синюю косоворотку, к горячему молодому телу и смолкли. — Кто Аниканов? Ты? Ты что тут показывал? Кандалы? Какого сына? — Что на каторге. — А-а… Где же кандалы? Матвей в упор глянул на заведующего проходной конторой, пожевал ртом и сказал: — Уплыли. — Куда уплыли? — Куда надо. — Куда надо? Смотри, старик, туда ли? — Слепнуть стал от емотренья. — Что ты этим хочешь сказать? Ничего? Ораторствовать вздумал? Забыл? Расходитесь! Толпа нехотя двинулась к выходу.VII
Токаря, показывавшего толпе кандалы, в полночь жандармы увели в тюрьму. У Аникановых до рассвета звенели шпоры. Бритые, усатые люди рылись в вещах, заглядывали в печь, взбирались на чердак, водили в сарай, с фонарем осматривали в садике землю и приподнимали в кухне половицы. Матвею опротивело это, и он сказал: — Кандалов в доме нету. Перестали искать и обрадовались: — А где же они? У кого? — Не скажу. — Ты должен сказать. — Не скажу… Жандармы ворчали, грозили и ушли с пустыми руками. Заводские ищейки с утра начали приглядывать за Матвеем. Мастер оказал ему: — Вот уж, Аниканов, не ожидал я этого от тебя. Напрасно, право. Не идет это к тебе, стар… Матвей подумал, что в работе допустил ошибку, и забормотал: — Я что… я делал честь-честью… как в чертеже… — Кандалы в чертеже, голубчик, не значатся, хе-хе-хе… Зачем ты вчера принес их? Эх, голова! Люди помолиться сошлись, а ты с кандалами к ним. В глазах Матвея потускнело, мастер стал серым, мастерская — багровой. — Я не- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (176) »
Последние комментарии
5 часов 43 минут назад
9 часов 59 минут назад
10 часов 8 минут назад
10 часов 14 минут назад
10 часов 34 минут назад
10 часов 43 минут назад