Хозяева Прерии [Сергей Александрович Калашников] (fb2) читать постранично, страница - 2

когда вы смылись в ваше увеселительное турне, то вскоре местные законодатели ввели налог с продаж на продукты питания. Цены сразу подскочили и все потребовали увеличить им заработную плату. Кто-то немного бастовал, кто-то начал просто придерживать товары, журналисты шумели, но как-то ничего особенного некоторое время не происходило. Уж не знаю, как там что вышло, а только продукты с прилавков начали пропадать, когда рыбаки попытались торговать рыбой прямо с лодок у набережной, полиция их прогнала, рынки позакрывали, хотя и было-то их всего пара крошечных блошиных.

Говаривали, что открылся какой-то новый, Черный, но где он расположен, выяснить мне не удалось. Представитель Президента высказался в смысле необходимости наведения порядка и произвёл срочный набор в подразделения поддержания правопорядка, которые шерстили каждую лодку, приходящую в порт, каждый борт, садящийся на аэродроме или грузовик, прибывающий по суше. Съестное изымали и свозили на склады, сохранившиеся от военных, и ещё у каких-то фирм конфисковали помещения.

Что удивительно, цены от этого не падали, а с прилавков начали пропадать даже крупы и макаронные изделия. Лихие ребята устраивали натуральные налёты на провиантские склады – до перестрелок доходило. Кто и зачем такое безобразие учинил – ума не приложу, а только случаи, когда у женщин прямо на улице отбирали сумку с продуктами стали происходить всё чаще и чаще. И главное, что бы ни делала местная власть, или органы центральной – положение только усугублялось.

Я старался работать в порту на разгрузке. Сам видел десятки тонн жратвы, что привозили каботажные суда или сейнеры с промысла. Мы это затаскивали в склады и рефрижераторы. А потом оно нигде не появлялось. На улицах стало беспокойно, бывало, даже постреливали, поговаривали о введении комендантского часа, а потом я вдруг заметил, что работники с судоремонтного вроде как в числе уменьшаться стали. Ещё хотел подработать на погрузке оборудования, что из старых цехов начали куда-то вывозить, но меня не взяли – сказали – нет у тебя, парень нужной квалификации. И на очередь на отъезд записаться тоже не удалось – они и своих-то не успевали увозить.

В общем, чем дальше, тем дела шли хуже. Куча предприятий просто остановилась, и даже заработать на кусок хлеба стало негде. Вот тогда-то я и отправился на рыбалку, чтобы хоть ушицу сварить. Сделал удочку, как смог, и отправился вдоль столбов по тропе, что в сторону рыбацкого посёлка идёт.

Тут оказалось недалеко, за час дотопал. Стоит на песчаной косе десяток домиков и никого нет. Кричу: "Люди, есть тут кто?", а откуда-то выходит бабуля и отвечает: "Я тут есть, а остальные в море. Чего тебе, касатик?"

"Спросить, – говорю, – хочу, где тут рыбка хорошо ловится?"

А бабка и отвечает: "А вот на леднике бери, а то с твоей снастью ничего ты тут не поймаешь". И на дверь показывает.

Захожу. Холодрыга там знатная и мороженая рыба в ящиках. Я – отковыривать, а она ни в какую. Уже зуб на зуб не попадает. Схватил я ящик и бегом на улицу, чтобы там отломать себе тушку. А бабка мне:

"Не ленись, ещё два доставай, да вот в эту тележку ставь", – а сама мне подкатывает ящичек на колёсах с толстыми стенками. Ну я по-быстрому загрузил туда три ящичка и крышкой закрыл. Сам-то думаю, она сейчас меня запряжет куда-то этот груз доставить, а в уплату рыбку даст – как раз всё по-честному у нас и выйдет. А старая глянула на меня кривенько так, да и говорит: "Тележку вернуть не забудь, только перекуси на дорожку, кулеш у меня поспел"

Спрашиваю у неё, сколько должен, а она мне ещё поварёшку своего варева в миску кладёт и смотрит, как на малохольного. В общем, оттащил я тележку домой, набил холодильник и сперва своим предкам оттаранил немного, потом Шуркиным, потом Генке, а он глянул на это дело, да и мопед свой мне отдал, а то говорит, ты уже на ногах не держишься. А с ящиком рыбы или с тележкой в городе появляться не будешь – боязно. Приходилось понемногу носит в сумке, а то ведь отнять могут

А вечером я прицепил тележку к скутеру и оттарабанил её обратно в рыбачий посёлок. Там мужики улов с лодки сгружали и меня не прогнали, приняли помощь. Они в годах все, да и самих только трое осталось. С устатку, не скрою, приняли мы по глоточку и дядька Климентий серьёзно так спросил, сколько рыбки я смогу у них забирать и в город отвозить. А то им, понимаешь, скучно без дела, а в город везти – так отбирают всё власти и гонят взашей.

Я ведь сперва от бабкиных заездов прифигел конкретно, а потом от этих стариканов совсем головой вбок побежал, когда понял, что деньги им даром не нужны, а вот если рыбка ихняя к едокам попадет, так это одно сплошное вознаграждение за труды.

Вот так и сделались мы с Шуркой главными контрабандистами. Надёжных ребят нашлось немного, да и люди, которые в провизии нуждаются и нигде языками не треплют, что им тут приносят иногда, то рыбки, то мучицы, то крупы. А ещё семьи многодетные вывозим через тот же посёлок рыбаков. Аборигены туда подгоняют