КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 717150 томов
Объем библиотеки - 1427 Гб.
Всего авторов - 275625
Пользователей - 125284

Последние комментарии

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

чтун про Видум: Падение (Фэнтези: прочее)

Очень! очень приличная "боярка"! Прочёл все семь книг "запоем". Не уступает качеством сюжета ни Демченко Антону, ни Плотников Сергею, ни Ильину Владимиру. Lena Stol - респект за "открытие" талантливого автора!!!

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Влад и мир про Калинин: Блаженный. Князь казачий! (Попаданцы)

Написано на уровне детсада. Великий перерожденец и врун. По мановению руки сотня людей поднимается в воздух, а может и тысячи. В кучу собран казачий уклад вольных и реестровых казаков, княжества и рабы. 16 летний князь командует атаманами казачьего войска. Отпускает за откуп врагов, убивших его родителей. ГГ у меня вызывает чувство гадливости. Автор с ГГ развлекает нас текстами казачьих песен. Одновременно обвиняя казаков

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
Михаил Самороков про Владимиров: Сармат (Боевая фантастика)

Говно.
Косноязычно, неграмотно, примитивно.
Перед прочтением сжечь

Рейтинг: +2 ( 2 за, 0 против).
Khan77 про Павел: Ага, вот я тут (Попаданцы)

Добавить на полку

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Влад и мир про Ангелов: Эсминцы и коса смерти. Том 1 (Альтернативная история)

Мне не понравился стиль написания - сухой и насквозь казённый. Не люблю книги канцеляристов.

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).

Избранные произведения [Александр Петрович Сумароков] (fb2) читать постранично, страница - 5


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

мирскую шалость.
   Не представляй двух действ[57] к смешению мне дум;
   Смотритель к одному свой устремляет ум.
   Ругается, смотря, единого он страстью
   И беспокойствует единого напастью:
   Афины и Париж, зря красну царску дщерь,[58]
   Котору умерщвлял отец, как лютый зверь,
   В стенании своем единогласны были
   И только лишь о ней потоки слезны лили.
   Не тщись глаза и слух различием прельстить
   И бытие трех лет мне в три часа вместить:
   Старайся мне в игре часы часами мерить,
   Чтоб я, забывшися, возмог тебе поверить,
   Что будто не игра то действие твое,
   Но самое тогда случившесь бытие.
   И не бренчи в стихах пустыми мне словами,
   Скажи мне только то, что скажут страсти сами.
   Не сделай трудности и местом мне своим,[59]
   Чтоб мне, театр твой, зря, имеючи за Рим,
   Не полететь в Москву, а из Москвы к Пекину:
   Всмотряся в Рим, я Рим так скоро не покину.
   Явлениями множь желание, творец,
   Познать, как действию положишь ты конец.
   Трагедия нам плач и горесть представляет,
   Как люто, например, Венерин гнев терзает.
   В прекрасной описи, в Расиновых стихах,
   Трезенский князь[60] забыл о рыцарских играх,
   Воспламенение почувствовавши крови
   И вечно быть престав противником любови,
   Пред Арисиею[61], стыдяся, говорит,
   Что он уже не стал сей гордый Ипполит,
   Который иногда стрелам любви ругался
   И сим презрением дел нежных величался.
   Страшатся греки, чтоб сын Андромахин[62] им
   По возрасте своем не стал отцом своим.
   Трепещут имени Гекторова народы,
   Которые он гнал от стен Троянских в воды,
   Как он с победою по трупам их бежал
   И в корабли их огнь из рук своих метал.
   Страшася, плод его стремятся погубити
   И в отрасли весь корнь Приамов истребити;
   Пирр[63] хочет спасть его (защита немала!),
   Но чтоб сия вдова женой ему была.
   Она в смятении, низверженна в две страсти,
   Не знает, что сказать при выборе напасти.
   Богинин сын[64] против всех греков восстает
   И Клитемнестрин плод[65] под свой покров берет.
   Нерон прекрасную Июнью похищает,[66]
   Возлюбленный ея от яда умирает;
   Она, чтоб жизнь ему на жертву принести,
   Девичество свое до гроба соблюсти,
   Под защищение статуи прибегает,
   И образ Августов слезами омывает,
   И, после таковых свирепых ей судьбин,
   Лишася брачных дум, вестальский емлет чин.
   Мониме за любовь приносится отрава.[67]
   «Аталья»[68] Франции и Мельпомене слава.
   «Меропа»[69] без любви трону́ла всех сердца,
   Умножив в славу плеск преславного творца:
   Творец ея нашел богатство Геликона.
   «Альзира»[70], наконец, ― Вольтерова корона.
   Каков в трагедии Расин был и Вольтер,
   Таков в комедиях искусный Молиер.
   Как славят, например, тех «Федра» и «Меропа»,
   Не меньше и творец прославлен «Мизантропа».
   Мольеров «Лицемер»[71][72], я чаю, не падет
   В трех первых действиях, доколь пребудет свет.
   «Женатый философ», «Тщеславный» воссияли
   И честь Детушеву[73] в бессмертие вписали.
   Для знающих людей ты игрищ не пиши:
   Смешить без разума ― дар подлыя души.
   Не представляй того, что мне на миг приятно,
   Но чтоб то действие мне долго было внятно.
   Свойство комедии ― издевкой править нрав;
   Смешить и пользовать ― прямой ея устав.
   Представь бездушного подьячего в приказе,
   Судью, что не поймет, что писано в указе.
   Представь мне щеголя, кто тем вздымает нос,
   Что целый мыслит век о красоте волос,
   Который родился, как мнит он, для амуру,
   Чтоб где-нибудь к себе склонить такую ж дуру.
   Представь латынщика на диспуте его,
   Который не соврет без «ерго»[74] ничего.
   Представь мне гордого, раздута, как лягушку,
   Скупого, что готов в удавку за полушку.