Забытый замок [Антонина Львовна Клименкова] (fb2) читать постранично, страница - 2

с легким сердцем покинула отчизну.

Как снег с севера я решила обрушиться на голову иностранке-кузине. Но когда я прямо из аэропорта явилась в ее семейное гнездышко, то застала дома лишь ейного мужа. Его чрезвычайно обрадовала перспектива провести выходные в компании нежданной гостьи, и потому любезный мой родич охотно одолжил мне на недельку свой автомобиль. Переполненная благодарностью, я ограничилась пламенными приветами и исчезла из-под гостеприимного крова раньше, чем появилась хозяйка. Должна сказать, я никогда не пойму, чем вызвала такое безграничное доверие у супруга моей кузины. Водитель из меня неважный, опыта маловато, а машина у родича красивая и дорогая. Другой вопрос, что под влиянием моих передовых идей моя сестра и подруга перестает готовить семейные ужины и тащит свою упирающуюся половину вечерами в кино, рестораны и театры. Хотя я, клянусь тапочками, и в мыслях не помышляю протестовать против домашней кухни.

Но это, так сказать, к слову — к делу не относится. Продолжим, пожалуй, сию печальную повесть.

Спеша на крыльях оптимизма, я покидала в машину сумку с вещами, термос, пакет с подарками для крестных и кулечек с пирожками на дорожку. Предвкушая радость предстоящей встречи, я не удосужилась осмысленно посмотреть на часы. Передо мной лежал путь, который пусть и был мне отлично знаком, но краткостью не отличался. Ну хоть бы одна извилина в моей голове заикнулась, что дотемна я не успею!..

И вот из пункта А в пункт В выехал автомобиль. Могу уточнить марку авто — «вольво». Уточнять, что есть пункт А или пункт В, не буду, так как в противном случае кое-кто кое-кому обещал оторвать голову вместе с обоими ушами. Так что не обессудьте.

Лучше я поведаю об истории дружбы двух семей — моей и семейства Ирвинг (ибо, ежели кто запамятовал, 12 июля сего года я направлялась в гости именно к ним).

Отступление № 1, про семейные обстоятельства

Так вот. Моя матушка, Аделаида Михайловна, и тетя Ева (в замужестве миссис Ирвинг) дружили с ранних лет. После брака моей мамы с моим папой, Акакием Ивановичем Дыркиным, дружба эта ничуть не ослабла. Тетя Ева была частым гостем в нашем доме, искренне разделяла с моими родителями все семейные радости и горести. Потому нет ничего странного в том, что именно она стала моей крестной. А крестным отцом стал ее супруг, которого, кстати говоря, тетя Ева встретила как раз в доме моих родителей. И об этом стоит рассказать отдельно.

Мои глубокочтимые предки оба служат программистами — сейчас это обычное дело, а раньше профессия оператора ЭВМ была окутана ореолом романтики и таинственности. Потому юная Аделаида без труда влюбилась в загадочного эвээмщика, поступила в институт, окрыленная чувством, легко получила диплом специалиста и с удовольствием пошла рука об руку с возлюбленным — как по пути карьерного роста, так и по тернистым тропинкам семейной жизни.

Однажды, как мне рассказывала бабушка, родители вне себя от счастья притащили в дом персональную ЭВМ. (Ныне этот агрегат стыдливо прячется под кроватью, стесняясь показаться пред светлы мониторы своих преемников.) Конечно, на РС предки наглядеться не могли: не знали, куда поставить, в какую розетку лучше воткнуть, как дисплей от солнца прикрыть, и так далее. А матушке пришла в голову интересная мысль, что неплохо бы освятить компьютер, дабы никакая цифровая нечисть не покусилась на дорогую DOS’ю. Машине от этого хуже не будет, а на душе все ж спокойней. Встал вопрос: кто и как должен провести таинство? Бабушка, поборница православной веры, утверждала, что и сама неплохо отчитает заморскую игрушку. Папа в целях экономии не перечил теще. Но маман сомневалась: компьютер не человек, его перекрестить из веры в веру нельзя — согласия не спросишь. А раз нельзя, то и православие РС принять не может. Значит, освящать его должен иноземный священник — такой, чьи собратья по вере это чудо собирали. И папа решил-таки сию проблему! Он разыскал в нашем городе отца Адама Ирвинга. Ну а на церемонии освящения отец Адам обрел не только новых друзей, но и любовь всей жизни — свою Евочку, то есть нашу тетю Еву ^[3].

Через десять лет после вышеописанных событий на свет появилась я. Предки не сомневались, что меня надлежит окрестить по православному обряду. Они также без тени сомнений нарекли дочь Афродитой. Родителям бы следовало подумать, как чадо с таким названием будет жить, но нет! Вместо этого они ломали головы над дилеммой — можно ли на роль крестного пригласить католического священника. И порешили, что если дядя Адам оденется поприличней и в церкви будет помалкивать, то им все сойдет с рук и Господь Бог не заметит подвоха.

Действительно, в тот день небесам было не до меня. С их молчаливого согласия я ношу такое невообразимое имя-отчество, что и писать-то лишний раз стыдно. Зато в крестных у меня католический священник. Хотя какой в том прок, если в душе я язычница?…

Осталось лишь