Алые Слезы [Бен Каунтер] (fb2) читать постранично, страница - 3

сейчас потеряет сознание. Фиолетовое небо закружилось и неожиданно оказалось под ним, и полковник подумал, что сейчас сорвется в вечное падение в эту бездну.

«Саламандра» перестала переворачиваться и замерла на боку, оставив в земле глубокую колею. Когда зрение вернулось к нему, Сатис увидел изувеченное тело Скарна, зажатое между бронированным ящиком и корпусом. Еще один искалеченный труп лежал рядом — Л'ренн, их стрелок.

Сатис выбрался наружу, оставив свою офицерскую фуражку валяться среди обломков. Услышав рев двигателей, он поднял взгляд и увидел машину, расправившуюся с «Саламандрой», — она имела форму резко очерченного полумесяца, придававшую ей опасно-острый вид, и поднималась на парных потоках белого пламени, вырывающегося из дюз.

Как правило, повстанцы пользовались устаревшими моделями имперской техники. Но это был не тот случай.

Вокс остался лежать среди обломков. Остатки командного эскадрона Сатиса — «Химера», несущая отряд опытных солдат с Селевкии, и еще две «Саламандры» — поспешно отступали под обрушивающимися на них ослепительно-белыми лентами вражеского огня.

Сатис был сбит с толку. Конечно же, ему было далеко не впервой оказываться в самом пекле. Это его не пугало. Его пытались пристрелить, подорвать, сжечь, предать и взять в плен. В его ноге, с тех пор как на Котлин Саар рядом с ним взорвался артиллерийский снаряд, застрял осколок. Полковник чуть не погиб от штыковой раны, когда зеленокожие ворвались в его бункер в Кройванской Пади. Он примкнул к силам планетарной обороны в четырнадцать лет, а спустя два года был переведен в Гвардию, где убивал, сражался, а со временем и вел войска во славу Империума. Каждую черточку значка на своем рукаве он носил заслуженно. Но ни разу до сих пор ему не приходилось видеть, как спокойный мир с такой стремительностью превращается в зону боевых действий.

Ему никогда еще не доводилось сражаться с врагом, который смог бы подойти к нему настолько близко и настолько бесшумно. Полковник не мог повести своих людей в атаку на тех, кого даже не видел.

Он видел, как Буйные Наездники носятся кругами по склонам и рассеиваются, попадая под перекрестный огонь; наверху ближайшего склона заметил несколько силуэтов, но не смог даже сказать, враги это или всадники, лишившиеся коней. Сатис побежал к ближайшей «Саламандре», но сверху на нее упал сгусток жидкого пламени, прожегший броню и превративший находившихся за ней людей в живые факелы. Гусеницы машины порвались, и под ней растеклась полыхающая голубым огнем лужа прометия. Сатиса ударила стена жара и грохота, отбросив на дымящуюся землю, вспышка взрыва продолжала сверкать в его глазах красными пятнами.

Полковник поковылял обратно к обломкам. Ноздри забивал смрад сгоревшей травы и ружейного дыма, а кожа была обожжена плазменным взрывом.

Все было еще хуже, чем возле Адского Лезвия, хуже, чем на Котлин Саар. Проклятие! Да, хуже пока просто не было. Дело даже не в боли, страхе или в том, что на глазах гибнут его люди. Просто все это было унизительно. Его застали врасплох, окружили и разбили враги, которые могли спокойно выискивать свои цели и готовиться нанести последний удар, вместо того чтобы оказаться втянутыми в сражение против многочисленных, дисциплинированных и прошедших отличную подготовку гвардейцев.

На мгновение полковнику вспомнилось самое начало его карьеры, когда он, еще мальчишкой-солдатом, впервые услышал звуки вражеского огня и увидел окровавленные тела, доставляемые с передовой. Тогда он посмотрел в глаза своего товарища, в которых читалось только одно: «похоже, отсюда мы уже не выберемся». Сатис думал, что оставил этого мальчишку позади давным-давно, но сейчас он возвращался, а с ним и сомнения, и страх.

Вдруг его схватила чья-то рука, и Сатис понял, что это конец.

Подняв взгляд, он успел увидеть аристократичное лицо охотничьего вожака Грима Тасула, командующего 97-м уланским полком Ургати, прежде чем тот оторвал его от земли и забросил на своего боевого коня.

Полковник вцепился в изящное седло, позволявшее Тасулу держаться на спине тяжеловесного, мускулистого скакуна. Офицер ударил коня пятками, и зверь, более мощный и злобный, чем лошади с Терры, помчался вперед, проскакивая между огненными разрывами.

Сатис сумел отогнать от себя страх и сомнения. Он был офицером. И именно подобные ситуации принесли ему нынешнее звание.

— Жми к воксу. Надо собрать Кувалд и… бросить в бой бронетехнику, чтобы прижать этих…

— Чертовых ксеносов, сэр! — подсказал Тасул, натягивая поводья, чтобы повернуть коня и объехать полыхающий остов «Саламандры».

Он направлялся в тылы войска, где в «Химерах» сидели Стальные Кувалды, способные организовать массированную контратаку, — если, конечно, кто-нибудь успеет отдать им нужный приказ.

— А мы-то ведь видели их уже. Понимаете, все делов тенях. Они только и ждали заката. Умеют прятаться в тени.

Насколько было известно Сатису, Тасул происходил из