Полька [Мануэла Гретковская] (fb2) читать постранично, страница - 6

кто-то, кто ждет меня и будет любить? И вот мне в руки попадает «Экслибрис» (сегодня эта литературная газета больше не выходит) с отрывком из книги Мануэлы. Текст произвел на меня огромное впечатление. Несколько недель спустя я увидел фотографию Мануэлы в каком-то иллюстрированном журнале. Она мне очень понравилась. Я вырезал фотографию, повесил на стену и разглядывал, словно какой-нибудь колдун вуду или чокнутая девица переходного возраста. Вот тогда она начала мне сниться — упорно, каждую ночь. Мне как раз исполнилось сорок лет, я переживал духовный кризис, легкое безумие. С этим нужно было что-то делать, куда-то выплеснуть свои эмоции. Я написал Мануэле письмо и послал на адрес редакции.

— Что ты написал?

— Это было письмо одержимого, маньяка — очень длинное, мечтательное, до боли откровенное и, наверное, смелое, ведь я ничего о ней не знал, кроме того, что это молодая писательница из Парижа. Через неделю я получил ответ — такой обыкновенный, живой, симпатичный. Я пришел в восторг. И поверил, что это именно та женщина, которую я всегда ждал.

— Поверил, что вы созданы друг для друга?

— Конечно. И позже даже получил тому подтверждение. Так утверждает Хельге, знаменитый исландский шаман и ясновидящий… Он рассказал, что мы — кармическая пара, не расстающаяся уже четырнадцать жизней подряд. Как правило, мы бывали супругами, однажды мне довелось быть ее отцом, а самый прекрасный наш союз — тот, в котором я оказался монахом, а Мануэла — монахиней. Мы любили друг друга без памяти. В нынешнем воплощении моя духовная карма — заботиться о Мануэле, быть рыцарем, оберегающим ее от сатаны. В течение часа, погрузившись в транс и закрыв глаза, Хельге рассказывал о нас с Мануэлей, о нашем будущем и прошлом. Оказывается, Мануэла происходит с Меркурия, а мое первое воплощение связано с Тибетом, мы были художниками, а я однажды — епископом Кентерберийским и так далее. Фантастика.

— Вы не допускали возможности того, что ясновидящий просто морочил вам голову?

— Хельге видел нас первый раз в жизни. Однако он во всех деталях описал моего покойного отца, назвал имена родителей Мануэлы. Мы были в шоке. Я иногда шучу, что этот Хельге — мой бывший пациент, которого я подкупил, чтобы запудрить Мануэле мозги и подчинить ее себе. А если серьезно — встреча с ясновидящим нас совершенно обезоружила. Начиная с того мгновения мы принялись вить свое гнездо — исполненные веры в то, что никак иначе и быть не может.

— А как было раньше?

— Раньше казалось, что в этом союзе мы теряем себя. Он оказывался сильнее каждого из нас. Симбиоз, в котором стираются границы личности, — в этом было что-то андрогинное. Кажется, два раза мы пытались «с мясом» оторваться друг от друга, потому что взаимное давление оказывалось слишком сильным. А мы оба очень ценим свободу. К тому же мы жуткие индивидуалисты и не в одиночку чувствовали себя неуютно. А теперь все чудесно.

— Как уживается столь глубокая общность с такой потребностью в свободе?

— Думаю, что в области духовной и интеллектуальной мы очень похожи. Нас объединяет истинная дружба. Мы прекрасно понимаем друг друга, нам не приходится притворяться, каждый может оставаться собой, может реализоваться. Мы многое пережили вместе, наговорили друг другу миллионы слов, объехали вдвоем немалый кусок мира.

— А как протекает ваша оседлая шведская повседневность?

— Эта повседневность довольно обычна, хотя и не совсем. У нас нет традиционного разделения ролей — мужская работа, женская. Мануэла прежде всего художница, а я занимаюсь счетами. Я чаще готовлю, потому что у нее это хуже получается, я стираю, потому что она, хоть и рисует потрясающие картины на шелке, плохо различает цвета, если речь идет о стиральной машине. Когда стирала она, все белье у нас было серым. За покупками мы ходим вместе, она чаще убирает в доме, за цветами в саду мы опять-таки ухаживаем вдвоем. Машину вожу только я — у Мануэлы нет прав. Ей нравится, чтобы ее возили, а мне нравится это делать. Наши поездки на машине — просто фантастика: когда мы путешествуем, Мануэла читает мне вслух какую-нибудь скабрезную книжку или переводит с французского что-нибудь умное.

— «У вас одинаковые взгляды», — сказала твоя дочка, увидев фотографию Мануэлы. Об этом ты написал в своей книге. Ты считаешь, что это в самом деле так?

— Мы являем собой неправдоподобное целое, но мы очень разные. По-разному относимся к религии, понимаем Бога… Мануэла — ортодоксальная католичка, увлеченная эзотерикой, я люблю Христа, но одновременно мне близок даосизм. У нас разные взгляды на политику, хотя мы не особенно ею увлекаемся. Мануэла слушает только классику, чем доводит меня до истерики: я бывший хиппи, и моя музыка — блюз. Я испытываю особенное влечение к Китаю, она — к Франции. Мануэла большая патриотка своей Лодзи и очень эти чувства в себе культивирует, для нее родной город — нечто магическое, а я варшавянин, который не любит Варшаву. Мне