Чужие сны [Татьяна Грай] (fb2) читать постранично, страница - 2

не спал вовсе. Шаман с довольным видом кивнул.

— Молодец, умеешь быть начеку: Напои-ка раненых.

Корлит ловко пробрался, к кадке с водой, закрепленной у стенки фургона, и, приподняв тяжелую крышку, зачерпнул воды в небольшой медный ковш. Вода была теплой и затхлой, но другую взять было просто негде. На много часов пути вокруг не было ни реки, ни озера, ни даже самого маленького родника — это мальчик знал точно, потому что он с рождения отличался даром чуять воду и на земле, и под землей.

Осторожно переползая на коленях от одного лежавшего на полу фургона воина к другому, мальчик каждому дал напиться, а потом, не дожидаясь следующего распоряжения старого шамана, достал из короба, привязанного рядом с бочонком, несколько маленьких кусочков черного вяленого мяса и раздал его всем, включая и шамана, и Син-тана. Потом вопросительно посмотрел на старика. — И себе возьми, — кивнул Атошир. Мальчик тут же уселся поудобнее и запустил крепкие зубы в последний кусок.

Надвигалась ночь. С прибрежных холмов на равнину, навстречу бредущему наугад племени, медленно полз туман. Облака потемнели и распухли, спустились совсем низко и внезапно понеслись от моря в глубину степи. Над холмами сверкнула молния, послышался отдаленный рокот грозы.

Дикий Вепрь поднял голову и огляделся, словно не понимая, где он находится. В это мгновение его усталый конь споткнулся, едва не упав, и вождь с трудом удержался в седле. Его свита по-прежнему держалась поодаль, не решаясь приблизиться, и Гирейт взмахом руки подозвал одного из воинов.

— Здесь будем ночевать. Скажи, чтобы разбивали лагерь, — хмуро проворчал вождь и, не добавив больше ни слова, соскочил на землю.

Воин повернул коня и направился навстречу остальным. Через несколько минут боевые кони были расседланы, чуть живые лошади выпряжены из повозок и фургонов. Еще немного погодя в степи раскинулись потрепанные шатры, и кочевники, съев по горсти сырого зерна и выпив по глотку воды, улеглись спать — кто в шатрах, кто в фургонах, а кто и под повозками. Разжигать костры было не из чего, да и незачем — мясо давно кончилось, зерна оставалось на два дня… Матери с трудом успокоили голодных детей, и вскоре лагерь затих. Лишь дозорные бродили вокруг шатров, вглядываясь во тьму, вслушиваясь в каждый шорох… Собаки, обычно несшие службу вместе с ними, сбежали в степь в поисках хоть какой-нибудь еды.

Но вот где-то неподалеку тихо и тоскливо завыл незнакомый зверь, и воины насторожились. Они хорошо знали хищников, живущих в сердце степей и ближе к горам — в тех местах, где всегда кочевало их племя; но те звери, что жили здесь, вблизи от моря, были им неизвестны. Трое стражей пошли в обход, боясь за лошадей. А лошади явно встревожились. Они нервно перебирали ногами, вскидывали головы, храпели… видно было, что им слишком уж не нравился близкий заунывный вой.

Дикий Вепрь, лежавший без сна в своем шатре на пышном и теплом меховом одеяле, прислушался. Что-то странное и тревожащее почудилось ему в голосе зверя. Вождь встал, поправил мягкую кожаную куртку и штаны — он всегда спал не раздеваясь — и, бесшумно отодвинув тяжелый полог шатра, вышел наружу.

В густой и тяжелой тьме степной ночи, под так и не разрешившимся дождем небом висела опасность. Вождь прислушался. Зверь находился где-то недалеко, сразу за границей стоянки кочевников.

Рядом с вождем возник один из его военачальников.

— Нужно зажечь факелы, Гирейт, — сказал он. — Там кто-то прячется, а сторожа без собак остались. Кони напуганы.

Вождь вздохнул. Последняя связка смоляных факелов лежала в его шатре, завернутая в шкуры… Но делать было нечего.

— Да, — сказал он. — Надо зажечь. Иди возьми… только не все.

Минуту спустя факелы вспыхнули дымным плaменем, и вскоре один из дозорных закричал:

— Эй, он здесь!

Дикий Вепрь вместе с Шакалом Лостаром и несколькими воинами пошли на зов.

На клочке высохшей степной травы лежал и выл небольшой зверь с длинным плоским телом, короткими лапами, узкой длинной головой, на макушке которой едва можно было рассмотреть крошечные круглые уши. При виде людей зверь зашипел и оскалился. Угрожающе блеснули острые как иглы зубы. Темная шерсть зверя была мокрой от крови.

Зверь, безусловно, был хищником, и опасным, но он был ранен…

Его круглые черные глаза светились яростью, и казалось, зверя приводит в бешенство собственная беспомощность.

Неожиданно в круг факельного света вышел шаман.

— Дайте-ка я… — тихо сказал он, и воины отступили назад, освобождая место старому колдуну.

Атошир присел на корточки рядом со зверем и что-то чуть слышно зашептал. Кочевники отошли еще дальше, чтобы ненароком не услышать слов, чтобы на них не легло заклятье, которое шаман накладывал на степного хищника.

Шаман внезапно выпрямился, и бубенчики, висевшие на его поясе, громко звякнули. И словно в ответ на этот медный звон голубовато-белая молния распорола небо, и в то же мгновение разразилась такая гроза,