Пленница сновидений [Анджела Дрейк] (fb2) читать постранично, страница - 5

человек. Он был черен от масла и сажи. Черные волосы, черные брови. Глаза, напоминающие ночное небо, сверкающие и неправдоподобно глубокие. А кожа бледная, молочно-белая, отливающая лунным светом.

— Керосин! — крикнул он. — Горит керосин! Бегите! Спасайтесь!

Она боролась с собой изо всех сил, пытаясь внять словам незнакомца, но ноги не слушались, тонули в песке. Хотелось вырваться, освободиться от кошмара. И в то же время ее влекло к этому человеку. Он был ее единственным спасением. Но она не могла стронуться с места… Ноги словно вросли в землю…

Лившийся с крыла керосин взял ее в кольцо и начал медленно приближаться как ядовитая змея с отверстиями в чешуе, сквозь которые прорывались язычки пламени.

Человек кричал, отчаянно пытаясь спасти ее: «Зоя, Зоя!» Но звуки его голоса улетали в сторону, подхваченные клубами дыма.

Она плакала. Огненная змея была совсем рядом и злорадно высовывала раздвоенный язык. Бросив на незнакомца последний взгляд, она заметила, что тот тоже плачет…

Над ней склонились лица. Мужские лица. Испуганные. Чужие.

— Вы затолкали меня до смерти, — сухо известил чей-то голос, заставив ее вернуться к действительности.

Она посмотрела по сторонам и убедилась, что самолет уверенно летит по мирному, спокойному небу. Судорожные толчки сердца постепенно замедлялись, дыхание приходило в норму.

— И при этом чертовски стонали, — добавил ее белокурый спутник. — Вы не принесете ей бренди? — спросил он взволнованного стюарда. — И мне тоже.

— Должно быть, вам приснился очень страшный сон. Что, боитесь летать? — обратился к ней светловолосый.

Она покачала головой:

— Нет. Вовсе нет.

По крайней мере, так было до сих пор.

Блондин засмеялся:

— На высоте двадцать пять тысяч футов еще и не такое приснится!

Он пытался проявить великодушие. Превратить все в шутку.

Она сделала глоток бренди. Надо было убедить себя, что щупальцы зловещего сна разжались и отпустили ее.

В желудке разлилось горячее тепло, но руки и ноги продолжали оставаться холодными как лед. Извернувшись в кресле, она посмотрела на крыло самолета, но не увидела ничего, кроме уходящего ввысь огромного серого контура, посеребренного лунным светом. Остальная часть крыла тонула во мраке. Вновь ударившись в панику, она приказала глазам вглядеться в темноту и увидеть то, что было укрыто от взора.

В конце концов, пришлось сдаться. Даже если там есть зловещий след, все равно она не решится сказать об этом. Женщина всмотрелась в свое отражение и ужаснулась. Ее бескровное лицо, обрамленное темными волосами, напоминало лицо призрака; в огромных круглых глазах светился ужас. Она не узнавала себя.

Руки дрогнули, едва не расплескав бренди.

— Эй, что с вами? — обернулся к ней блондин.

В тот же миг он обнял ее за плечи и крепко сжал ладонями кисти, унимая дрожь, с которой женщина не могла справиться. Затем спутник начал бормотать всякие успокоительные пустяки, словно она была котенком, испугавшимся ночной грозы. Женщина была благодарна ему, но объятия блондина не помогали; тело оставалось жестким и напряженным.

Это было предупреждением о смертельной опасности. Она пыталась бороться с новой волной страха, избавиться от него и выкинуть из головы. Но страх сопротивлялся, вырывался на свободу и тихонько шептал: «Берегись, Зоя! Приближается что-то жуткое!»

Она неподвижно лежала в объятиях блондина, вновь овладев собой. Но даже в полумраке было видно, что ее щеки мокры от слез.

Глава 3

Звонкий лай утих. Довольный тем, что прощал дерзкого почтальона, песик вернулся к ногам хозяйки и стал ждать поощрения.

Мягкая белая рука с длинными алыми ногтями опустилась и погладила пушистую шерстку.

— Хороший мальчик, хороший. Вот только лаял бы ты чуть потише.

Голос был низкий, звучный и выразительный. Такая преданность заслуживала награды, и песик получил кусочек тоста, щедро смазанный маслом.

Марина, его хозяйка, его богиня, облизала пальцы и грустно задумалась. Ни почта, ни предстоящая работа не сулили ей ничего приятного. Радоваться было нечему.

Она встала из-за стола, отодвинула в сторону чашку с блюдцем, тарелку и потянулась за лежавшей на буфете колодой карт, обернутой в блестящий шелк.

— Ну что, испытаем судьбу? — спросила женщина песика, носившего имя Риск, поскольку это создание в полуторамесячном возрасте пыталось в час пик пересечь Оксфорд-стрит. Пришлось поймать его и взять себе. — Ну? — повторила она.

Риск поднял глаза, понял, что на новый кусочек тоста надеяться не приходится, и положил нос на лапы.

— Что, молчишь? — Марина развернула карты и принялась привычно тасовать их. — Мы быстро, — заверила она Риска. — Раскинем на ближайшее будущее. Узнаем, что нас ждет.

Риск снова поднял голову. Взгляд пса показался Марине мрачным и полным укоризны.

— Что, дружок, не одобряешь? Но я все равно попробую.

Ее ловкие руки уже разложили карты. Шесть из