Бабочка [Ян Миклашевский] (fb2) читать постранично, страница - 5

Ну рассказал бы, так сама б не поверила, решив, что супруг допился до зелёных чертей, дядек со щупальцами изо рта, дядек без щупальцев, но донельзя суровых, в сравнении с которыми все голливудские герои боевиков выглядят младшей группой детского сада, обчитался фантастической литературы и бредит. — Нимов затушил бычок.

Собственно и получилось случайно, что после одной из экспедиций на Аномальные Территории Макс поехал не в институт, а домой, поскольку время было позднее, а снаряжение можно было сдать и на следующий день, благо всё равно нужно было ехать за отпускными. Дома он обнаружил приехавшую с дачи тёщу, скрученную приступом ревматизма, и Дарью, ворчавшую на тему «мотается по своим командировкам, а тут маме плохо». Данная ситуация, в свете пережитого Максом за две экспедиционных недели, ну никак не тянула масштабом не только на локальный апокалипсис, но и на что-то куда как менее трагичное. Прикинув возможные последствия (начальство, конечно, по головке за это не погладит, но мы скажем, что воспользовались служебным оборудованием пусть и в личных целях, зато для спасения человека, а также во имя сохранения ячейки общества), он надел комп тёще на руку и запустил медицинский анализатор. В порядке шутки юмора поинтересовался у неё, не желают ли мама провести всю ночь в танце («бодряка» в мед. модуле оставался полный заряд). Получив же результат анализа состояния пациентки, он удалился сначала в душ, а затем на кухню, отдыхать с дороги за бутылочкой другой пива, запустив предварительно программу лечения и настрого запретив тёще даже дышать на прибор, не говоря уж о том, чтобы к нему прикасаться. Из комнаты в свой адрес он услышал благодарности из разряда «…опять на кухне накурит, а в комнате потом не продохнуть…». На душе стало гадостно.

— То есть дочери на кухне курить можно, а зятю — ни-ни, — размышлял Макс, пытаясь наслаждаться поганым вкусом не самого дорогого бутылочного пива. — Чего ей у себя на даче не сиделось? А может ей снотворного до кучи вогнать надо было? Задать компу программу полного восстановления организма, на недельку где-то… и тогда начальство за несдачу вовремя дорогостоящего оборудования точно разорвёт тебя в клочья. Премию наверняка обрубят за такие фокусы.

На следующее утро тёще, по вполне понятным причинам, стало существенно лучше, но это только добавило проблем в виде проснувшегося дарьиного любопытства. Затащив Макса на кухню, она потребовала ответов на тему, кем же всё-таки на самом деле работает её супруг и от какого-такого института он катается в непонятные командировки, после которых от него разит неизвестными химическими веществами (запах дезинфекторов упорно держится почти сутки и перебить его практически невозможно), ветрами заброшенных земель, а главное — какой-то дикой и первобытной свободой кота, гулявшего с конца февраля до конца июня. Чудесное же излечение хворой мамы чудо-прибором подстегнуло и тёщино любопытство на предмет «где б достать такую штучку». Кое-как отбрехавшись и трижды пожалев о том, что использовал комп, а также вспомнив, куда ведёт дорога, усеянная благими намерениями, он умотал в институт, где получил у начальства разнос за использование пусть и не настолько секретных, но весьма дорогостоящих разработок в неслужебных целях, а в кассе — отпускные. Весьма приличные, к слову, впрочем работа «в поле» институтом всегда оплачивалась щедро, вот только семейное благополучие почему то упорно не желало покупаться за деньги.

Так оно и продолжалось — скандалы, командировки, скандалы, командировки. Попойки, само собой, чествования разные, что живыми и здоровыми вернулись, но это не дома — при супруге Нимову выпивка в горло не лезла, за исключением особых случаев. Через несколько дней после одной из командировок, Макс с удивлением начал замечать, что в городе ему жить стало гораздо тяжелее, нежели на Аномальных Территориях. Там всё было проще и понятнее, злее и жёстче, но бесхитростнее, а тут поневоле задумаешься — почему за благое дело ты получаешь в спину плевки и шипение.

Он вспоминал, как Дарья вошла в его жизнь: бывшая сокурсница, единственное, что с другого факультета. Встретились на пятилетии выпуска, вспомнили студенческие годы, слово за слово выяснилось, что у обоих с личной жизнью ну совсем никак… это с возрастом начинаешь понимать, что взаимное одиночество не является поводом к созданию семьи, а тогда казалось, что их свела сама судьба и два одиноких странника нашли друг друга. Тёща, понятное дело, хотела дочери в мужья кого-то более солидного, нежели лаборант какого-то непонятного института (она помнила рассказы родителей про зарплаты лаборантов времён СССР и невольно экстраполировала это знание в отношении зятя), который, к тому же, за пять лет не был ни разу повышен в должности. Но Дарья была слишком упряма, да и про их совместную жизнь поначалу нельзя было сказать, что она не задалась. Позже выяснилось, что проблема скрывалась как раз таки не в зарплате (вполне