Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
Часть вторая продолжает «уже полюбившийся сериал» в части жизнеописания будней курсанта авиационного училища … Вдумчивого читателя (или слушателя так будет вернее в моем конкретном случае) ждут очередные «залеты бойцов», конфликты в казармах и «описание дубовости» комсостава...
Сам же ГГ (несмотря на весь свой опыт) по прежнему переодически лажает (тупит и буксует) и попадается в примитивнейшие ловушки. И хотя совершенно обратный
подробнее ...
пример (по типу магического всезнайки или суперспеца) был бы еще хуже — но все же порой так и хочется прибавить герою +100 очков к сообразительности))
В остальном же все идет без особых геройств и весьма планово (если не считать очередной интриги в финале книги, как впрочем было и в финале части первой)). Но все же помимо чисто технических нюансов службы (весьма непростой кстати...) и «ожидания экшена» (что порой весьма неоправданно) — большая часть (как я уже говорил) просто отдана простому пересказу «жита и быта» бесправного существа именуемого «курсант»))
Не знаю кому как — но мне данная книга (в формате аудио) дико «зашла»)) Так что если читать только ради чтения (т.е не спеша и не пролистывая страницы), то и Вам (я надеюсь) она так же придется «ко двору»))
тортильями под рубашкой, уютно пристраивая их у талии. Дважды в неделю он проходит по переполненным проходам, осторожно маневрируя между тележками для покупок, мрачными домохозяйками и ноющими детьми, — его пальцы проникают туда и сюда, вылетая, словно язык гадюки, из длинных рукавов. Он всегда возвращается в тоннель с хорошей добычей.
— Комета-жральник, — сказал вчера Тобиас, поднимаясь с места, на котором сидел скрестив ноги. — Погляди, она летит к нам, приятель? Глянь, что она нам несёт?
Суп, тортильи, конфеты, ломти сыра — материализовавшиеся, словно по волшебству, появлявшиеся из карманов…
— Только для тебя, мой друг…
Сияющее яблоко Грэнни Смит, спрятанное в ладони, протянутое к ухмыляющемуся лицу Тобиаса.
— Ну смотри, разве это не что-то, разве это не самая чёртова штука — ты держишь это в руках, приятель, ты в самом деле…
При нехватке передних зубов, когда челюсть обнажается до глубины, Тобиас чувствует необходимость разрезать яблоко на кусочки, с которыми он сможет управиться, посасывая каждый до тех пор, пока мякоть не станет достаточно податливой, чтобы её жевать, — процесс, поглощающий время. Тем не менее старик с гордостью вытирает яблоко о рубашку, нюхает его, потом лижет восковую кожицу и ухмыляется.
— Суть дела состоит в том, приятель, что всё, что мы игнорируем, только и имеет значение, разве не так?
Мужчина кивает, пожимая плечами. Тобиас задерживает на нём взгляд, словно он ожидал более подходящего ответа.
— Разве не так, а?
— Точно… вероятно…
Ржавая открывалка на серебряной цепочке свешивается с шеи Тобиаса. Он редко бывает неприятен. Не слишком много жалуется, доволен той пищей и компанией, которую ему предлагает судьба, и, очевидно, польщён их договорённостью; он позволяет мужчине использовать свой лишний спальный мешок, позволяет ему прихлёбывать из своего галлонного кувшина для воды, разделяет с ним тепло своего костра — взамен мужчина приносит ему пропитание, — ни одной крохи он не вынул из мусорного бака.
— Хорошая еда, — снова и снова повторяет Тобиас, капли томатного супа блестят в его курчавой бороде. — Хорошая еда века Готама, века голода американского скота, это точно, ты понимаешь, о чём говорю…
Конечно, Тобиас ментально нестабилен, но тем не менее добр и безобиден; мужчина сразу понял это в тот вечер, когда они встретились в Папаго-парке. Старику не пришлось говорить ни слова, не пришлось даже объяснять свою идею снабдить коров массивными застёжками-«молниями», прошитыми по бокам («Приятель, они не могут умереть — расстегните их, возьмите всё мясо, которое нужно, застегните снова — и ни одна живая душа не пострадает. Правительство работает над этим — над тем, чтобы сделать свежее мясо, чтобы оно росло в живых коровах в Херефорде, — генная инженерия — они уже делают это в Бразилии, ха!»), нет, один быстрый взгляд на бормочущего бродягу смог сказать ему всё — две бейсболки на голове, одна поверх другой, босые ноги, потрёпанные джинсы завёрнуты до покрытых струпьями коленей.
Когда Тобиас впервые приблизился к мужчине, он искал собаку по имени Тина.
— Это моя сука, понимаете. Вы можете называть собаку сукой, коль скоро это сука, верно? Это нормально. Я хочу сказать, не пытайтесь назвать так кого-то ещё, в особенности тех сук, которые не собаки. Иисусе Христе, вам на голову свалится куча бед, если вы пойдёте и сделаете так, я не шучу.
Мужчина спросил, как выглядела собака, какой она породы, — и лицо Тобиаса стало озадаченным, он отвечал:
— Не могу точно сказать — она некоторое время назад сбежала из Финикса. Она такая маленькая счастливая собачка, красивые глаза, энергичная. Парень, она бегала быстро, эта маленькая собака — эта сучка.
«Ты ненормальный, — подумал мужчина. — Ты псих».
Сейчас этот псих стал его единственным товарищем, и он был благодарен судьбе за странную компанию.
— Приятель, нет на свете ни одной живой души, которой не требовалось бы какое-нибудь родство, — не то чтобы это было большое дело, сойдут и животное, и дерево, и голос другого человека помогает, разве нет?
Более того, если бы Тобиас не показал ему тоннель («Там довольно тепло, в некоторой степени уютно, ты сам увидишь!..»), если бы он не одолжил ему свой второй спальный мешок («Мой мешок — твой мешок, догнал?»), ему всё ещё пришлось бы прятаться где-нибудь в парке, дрожать ночью под своим пальто, молиться о том, чтобы поспать на скамье, подложив под голову руки вместо подушки.
Однако щедрость Тобиаса влекла за собой ещё более великое одиночество; мужчина ощутил это вскоре после того, как перебрался в тоннель. Куда бы он ни уходил, чтобы украсть продукты, Тобиас неизменно спрашивал его:
— Скажи, ты вернёшься, правда?
По возвращении Тобиас частенько кидался к нему с распростёртыми объятиями:
— Я беспокоился, приятель, я беспокоился, тебя не было целую вечность!..
В тихие минуты, когда они вдвоём сидели у огня, прихлёбывая кофе, мужчина смотрел на несчастное
Последние комментарии
18 минут 52 секунд назад
36 минут 15 секунд назад
1 час 52 секунд назад
1 час 32 минут назад
2 часов 39 минут назад
4 часов 20 минут назад