Иван и Ольга [Валерий Николаевич Шелегов] (fb2) читать постранично, страница - 3

поедет завтра. Поднимался по каменным ступеням на четвертый этаж, тепло думал о детях. Нередко дочь Александра Ивану доверяет свои сердечные тайны. Нравится дочери Антон Малоедов из соседнего подъезда. Подросток нос воротит. Иван ревновал, злился на Антона за его равнодушие, будто не дочь его, а сам он — первой любовью к Ольге, как в молодые студенческие годы, мучается, ревнует и готов сделать для Антона все, чего бы тот не пожелал. Дети на улице дружили. В холода сидят по квартирам, если не в школе или не в бассейне. Иванов кобель Бим, чистопородная сибирская лайка, известен всему поселку. Из-за Бима и ходил в холода Антон к «Шуре поиграть». Бим чувствовал привязанность к нему мальчишки, принимал как родных детей Ивана.

Иван поднимался по лестнице и улыбался своим мыслям. Память о детях — самая сладкая для души любовь. Александра — ладно, мамина юбка. А Ромка, девятилетний подросток, — это его, Ивана, жизнь. У сына тоже Шуры-муры с девочками. Лилька старше Ромки, подружка Александры. Ей невдомек о Ромкиных страстях, в гостях часто бывает.

«Дядь Вань, у вас так хорошо! Хоть живи у вас. Вы и тетя Оля, такие… как ровесники, нам, школьникам. Все понимаете, не ругаетесь, будто и не взрослые. Моя мама совсем по отцу высохла…»

Живет девочка с матерью. Отец ушел к другой женщине. Мороженое из Магадана Лиле постоянно привозит, работает трассовиком в автобазе, где и Иван. Мать Лильки это мороженое выкидывает, а сама потом спрячется за штору и плачет. Отец не ужился с другой, а мать Лильки назад его не принимает. Где ж у них будет хорошо? А здесь? Будет всем хорошо, когда захочешь, чтобы дочь не страдала по Антону, долго его не видя в гостях, а Ромка тайно влюблен в ту же Лильку.

Дети в их квартире гуляли вольно. Ольга никогда не прятала от детей конфеты, яблоки, которые Иван коробками покупал. Александра как-то подосадовала за ужином: «У нас Лильке все можно. А у нее мать конфеты замыкает, когда девочки собираются. Папа ящик яблок купит — все у нас! Пока этот ящик за неделю не изгрызут, не выгонишь их».

— «Доча, разве так можно о подругах, — нахмурилась Ольга. — Вырастите все — не заметите. Разъедитесь по разным углам в институты. Многое забудется, а отцовы яблоки ящиками — никогда».

Иван, выросший в Сибири, в детстве яблок не видал, в зрелых годах только и увидел, как яблони и вишни цветут, как соловьи воронежские до слез душу своими трелями распахивают. Поэтому не хотел, чтобы и его дети выросли без любимых ими яблок. Покупал импортные из Китая яблоки детям Иван ящиками. Оленину тушами домой привозил, добывал зимой на охоте. Хариуса бочонок обязательно после осенней рыбалки к Новому году на балкон ставил. И большинство так: рыбаки, охотники. Долгий отпуск за три года мужики не ждали, брали отгулы и пару недель рыбачили на притоках Индигирки. У каждой компании свои избушки, гнали на рыбалке и самогон. Никто не перепивал, а вечерком, при керосинке, ушица под стопарь, да жареный хариус — дюже, хороши! Чай и отдых в тепле на нарах. Запахи тайги, осени, увядшей хвои и мокрого жухлого листа. Запахи керосина и застарелого пыльного жилья, каждая компания и без собак не обходится: особенно остро несет псиной от Бима с мороза. Лайку свою Иван любил не меньше Ольги, жил кобель в квартире зимой, даже в теплице, как многие его не привязывал. Бим настолько смышлен, что дай ему речь, многому бы собака людей научила.

На площадке Иван придержался, позвонил для верности. Нет, Ольга еще на работе. За дверью залаял, наскучив по хозяину, кобель Бим. Дети зовут пса Бармалеем. Мастью черный, ошейник и лапы чулками белые. Хвостик крендельком в два оборота с хвостиком, уши чуткие и подвижные. «Муш-чина!» — зовет его Ольга. Пять лет псу. «Рукавишкой-варежкой» он был, когда Иван брал кобелька из-под породистой суки в Магаданском питомнике. Теперь равноправный член семьи. Детей на санках в упряжке катает, медведя за «штаны» так рвет, что тот кхакается на зад и отбивается сидя. Случалось на охоте. Любимец Ромки и Александры. Дети уехали в пионерлагерь, так пес от тоски по ним и есть перестал. Выстелется в зале, мордаху между лап вытянет и лежит неподвижно. Толька черные умные глаза косит на движения Ольги. Та полотенцем его шуганет к порогу, не идет. В комнату Ромки на ножной половичок уляжется. Смотрите, мол, какие вы бессердечные, а собака, больше вас, людей, тоскую по моим друзьям — вашим детям. Найдет время Иван, присядет, потреплет пса по холке, прогладит уши, поговорит чуток с ним. Повеселеет Бим.

Пес встретил как обычно, прыгнул лапами на грудь, и заплясал, закрутил хвостом. Иван наклонился, дал псу лизнуть щеку, обнял его за шею, вгляделся в добрые зверины глаза.

— Завтра увидишь своих любимцев, — отпустил пса.

Прошел на кухню, поставил сумку с картошкой за стол под раковину. Вернулся к двери, надел Биму ошейник с жетоном и выпустил погулять.

В квартире после дневного пекла стояла духота. В большой комнате Иван раздвинул плотные портьеры, распахнул свежему воздуху окна.