Первый еретик [Аарон Дембски-Боуден] (fb2) читать постранично, страница - 3

воин, эта броня была прекрасного глубокого кобальтового цвета с отделкой из бронзы, столь гладкой, что она светилась почти как золото. Его глаза были скошенными красными щелями в бесстрастной маске.

— Подождите, — вновь произнесла Кирена, уже громче. — Это не Носители Слова.

Старуха зашипела от ее богохульства и плюнула ей на ногу. Кирена не обратила на нее внимания. Ее взгляд не отрывался от воина, облаченного в кобальт, столь незаметно и в то же время разительно отличавшегося от писаний, которые ее заставляли учить в детстве.

Братья ангела вышли из темного нутра своего корабля и спустились на площадь. Все они носили такую же синюю броню. Все они были вооружены могучим оружием, которое смертный человек даже не смог бы поднять.

— Они не Носители Слова! — возвысила она свой голос над песнопениями. Несколько коленопреклоненных людей вокруг нее ответили резким шиканием и проклятиями. Кирена набрала воздуха, чтобы в третий раз произнести свое обвинение, когда ангелы, двигаясь с нечеловеческой синхронностью, подняли оружие и нацелили его на толпу верующих. От этого зрелища дыхание замерло у нее в горле.

Первый ангел заговорил глубоким и грубым голосом, проходившим сквозь скрытые динамики его лицевого щитка.

— Люди Монархии, столицы Сорок Семь — Десять, слушайте эти слова. Мы, воины XIII Легиона, дали обет и поклялись честью, что исполним свой долг. Мы принесли волю Императора на десятый мир, приведенный к согласию Сорок седьмой экспедицией Великого крестового похода человечества.

Все это время дюжина ангелов продолжала целиться в стоявших на коленях горожан. Кирене было видно, что дула у них такие же закопченные, как корпус судна, потемневшие от стрельбы боеприпасами чудовищного размера.

— Ваше согласие с Империумом людей длилось шестьдесят один год. С глубокой скорбью Император повелевает всем живущим покинуть город Монархию немедленно. Недавно правители планеты получили такое же предупреждение. Город должен быть эвакуирован в течение шести дней. В последний день правители планеты получат право послать один сигнал бедствия.

Толпа продолжала безмолвствовать, но теперь в их взглядах преклонение сменилось непониманием и недоверием. Как будто почувствовав перемену в их настроении, ангел вскинул оружие и сделал один выстрел в воздух. Словно раскат грома прокатился по долине, оглушительный в тишине.

— Никто не останется в Монархии к рассвету седьмого дня. Ступайте в свои дома. Собирайте имущество. Эвакуируйте город. Сопротивление карается смертью.

— Куда нам идти? — донесся женский голос из замершей толпы. — Это наш дом!.

Первый ангел повернулся, направив свое оружие прямо на Кирену. Спустя несколько мгновений девушка осознала, что слова принадлежали ей. Еще меньше времени понадобилось окружавшим ее, чтобы разбежаться, оставив вокруг нее все расширяющееся кольцо пустоты.

Ангел повторил свои слова, все с той же бесчувственной интонацией, что и до этого.

— Никто не останется в Монархии к рассвету седьмого дня. Ступайте в свои дома. Собирайте имущество. Эвакуируйте город. Сопротивление карается смертью.

Кирена сглотнула и не сказала более ни слова. Крики и насмешки начали доноситься из толпы. Бутылка разбилась о шлем одного из ангелов, рассыпавшись стеклянным дождем. Несколько человек начало выкрикивать требования объяснений. Кирена развернулась и побежала. Там, где толпа не бежала вместе с ней, она проталкивалась через собравшихся людей.

Хриплый перестук оружия ангелов начался через несколько секунд, когда вестники Бога-Императора открыли огонь по бунтующей толпе.

Три дня спустя Кирена все еще была в городе.

Как и у многих людей, называвших Монархию своим домом, смуглая кожа Кирены была унаследована ею от предков, живших в экваториальных пустынях. Ее красивые глаза были светло-коричневого цвета, словно обожженные каштаны. Посветлевшие от солнца ореховые волосы ниспадали на ее плечи тяжелыми локонами.

Ну, по крайней мере так ее описывали наиболее ослепленные страстью влюбленные.

Такую картину рисовал ей ее разум, несмотря на то, что зеркало не показывало ничего подобного. Под глазами появились круги от двух бессонных ночей, а во рту было кисло от обезвоживания.

Как именно дошло до такого, оставалось загадкой. По всему городу сопротивление вторгшимся было яростным в течение часа или около того. Самая крупная бойня произошла у Врат Тофета, когда протесты перешли в бунт, а бунт в битву. Кирена наблюдала, найдя убежище в близлежащей церкви, хотя смотреть было мало на что. Горожан вырезали и казнили лишь за то, что они осмелились защищать свои дома.

Боевой танк из кобальта и бронзы открыл огонь по самим Вратам Тофета. Само побоище было трагедией, но это было чудовищным осквернением. Давя мертвецов своими гусеницами, танк дал залп по возвышающейся постройке. Глазам Кирены было больно видеть это, но она не могла отвернуться.

Врата Тофета