Оценку не ставлю, но начало туповатое. ГГ пробило на чаёк и думать ГГ пока не в может. Потом запой. Идет тупой набор звуков и действий. То что у нормального человека на анализ обстановки тратится секунды или на минуты, тут полный ноль. ГГ только понял, что он обрезанный еврей. Дальше идет пустой трёп. ГГ всего боится и это основная тема. ГГ признал в себе опального и застреленного писателя, позже оправданного. В основном идёт
Господи)))
Вы когда воруете чужие книги с АТ: https://author.today/work/234524, вы хотя бы жанр указывайте правильный и прологи не удаляйте.
(Заходите к автору оригинала в профиль, раз понравилось!)
Какое же это фентези, или это эпоха возрождения в постапокалиптическом мире? -)
(Спасибо неизвестному за пиар, советую ознакомиться с автором оригинала по ссылке)
Ещё раз спасибо за бесплатный пиар! Жаль вы не всё произведение публикуете х)
Все четыре книги за пару дней "ушли". Но, строго любителям ЛитАниме (кароч, любителям фанфиков В0) ). Не подкачал, Антон Романович, с "чувством, толком, расстановкой" сделал. Осталось только проду ждать, да...
не школу же.
— У своих родственников в деревне, наверное. Адреса, жаль вот, не знаю.
— Эх ты! — вырвалось у Кузи откуда-то из самого сердца. — Подумай, может, вспомнишь.
— Не знаю, говорят тебе, никогда и не думал, что пригодится. А хочешь скажу тебе, что сейчас она делает?
— Скажи.
Слободкин посмотрел на часы.
— Пишет письмо. Она всегда в это время мне письма писала. На каждом дату и время ставила: такое-то число, семь часов ноль-ноль минут.
— Ты это серьезно?
— Совершенно серьезно.
— А ты, пожалуй, прав. Сидит где-нибудь в уголочке и пишет.
— Утешить хочешь? — недоверчиво поглядел на приятеля Слободкин.
— Чудик ты, Слобода. Тебе такое счастье выпало, все тебе завидуют, а ты?…
— В ней-то я не сомневаюсь. Я тебе про твои насмешки говорю.
— И опять чудик. Еще раз совершенно серьезно: сидит сейчас и пишет тебе письмо.
Слободкин еще не очень доверчиво, но уже не сердито посмотрел на Кузю.
— Покурили?
— Покурили.
— Вышли на минутку, а проболтали чуть не целый час. Вот-вот побудка.
Когда приятели отворили дверь из курилки, в нее ворвался зычный, прополоснутый холодным утренним воздухом голос дневального:
— Подъем!
"Совсем как в первой роте", — подумал Кузя.
— Совсем как у нас в первой! — сказал Слободкин. Морщась и слегка покряхтывая от не совсем еще заживших ран, поблескивая в полумраке белыми бинтами, вставали солдаты. Вставали быстро, словно боясь отстать друг от друга. Одевшись, выбегали во двор — строиться. Там их ждал уже старшина. Сапожки на нем, как у всех старшин, хромовые, куценькие. Прошелся перед выравнявшимся строем, будто бы еще полусонно поглядел на заспанные лица бойцов. И вдруг:
— Смирно! По порядку номеров рассчитайсь!
— Первый.
— Второй.
— Третий…
— На месте шагом марш! Запе-вай!
Эх, махорочка, махорка,
Подружились мы с тобой.
Вдаль глядят дозоры зорко.
Мы готовы в бой!…
Слова песни шевельнули облетевшие ветви деревьев, густо посаженных вдоль казарменного забора. Тяжелые капли упали с них к ногам солдат.
В батальоне выздоравливающих начался новый день.
Последние комментарии
2 часов 44 минут назад
5 часов 17 минут назад
5 часов 46 минут назад
5 часов 52 минут назад
8 минут 45 секунд назад
8 часов 55 минут назад