Бильярд в половине второго [Владимир Сергеевич Березин] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Он пошел сдаваться Парторгу. Парторг давно уже потерял это звание, а вот Лодочник помнил, как его вызвали в кабинет этого старика. Кто-то стукнул по инстанции, что Лодочник снимался во французском фильме про колониальные времена. Лодочник сфотографировался в обнимку со знаменитой актрисой, довольно выразительно положившей ему голову на плечо. Тогда в торгпредстве было втрое больше людей, и Лодочника ожидало показательное разбирательство на заседании Партийного комитета. Но Парторг вызвал Лодочника на разговор — и спрашивал вовсе не об этом деле, а о планах на будущее и московских привычках. Лишь под конец, когда Лодочник уже повернулся к двери, Парторг спросил: — Было? Лодочник замахал руками. — Молодец, я бы тоже не сознался, — подвел итог Парторг и закрыл дело. Теперь партия исчезла, вернее, их стало чересчур даже много. Но Парторг по-прежнему сидел в своем кабинете, дергая за невидимые ниточки кадровых служб. Лодочник рассказывал ему подробности, ожидая, что Парторг стукнет кулаком по столу, выматерится, но развеет его безотчетный страх. Но когда он поднял глаза, то понял, что старик по ту сторону старого канцелярского стола напуган не меньше, а больше его. — Ты не представляешь, во что ты вляпался. Но и я виноват — я должен был узнать первым, а не узнал. Хан Могита появился в этом углу, а я его прохлопал. На желание? Лодочник кивнул. — Значит, на желание… Ну, какие у тебя могут быть желания, я понимаю. А вот у него… Пошли к Завхозу. Лодочник понял, что дело действительно серьезное. Завхоза в торгпредстве никто не видел — он сидел у себя, как паук. Раньше думали, что он контролирует шифровальщиков или связан с радиопрослушиванием, но точно никто ничего не знал. Завхоз, казалось, выходил из своей комнаты только седьмого ноября и на Новый год — чтобы выпить рюмку водки с коллективом. Теперь остался только Новый год, и некоторые стажеры уезжали на Родину, так никогда и не увидев завхоза торгпредства. Они пошли в полуподвал, где сидел в своей комнате Завхоз. — С бедой пришел. — Парторг сел на край табуретки. — Могитхан объявился. Завхоз быстро повернулся к нему: — Кто-то из наших? Уже сыграли? Во что? — Вот он. Две партии, завтра третья. На бильярде шары катают. Есть у нас шары? — Шары у нас есть, как всегда. У нас мозгов нет, а шары у нас всегда звенят, покою не дают. Есть у нас шары. Моршанской фабрики имени Девятнадцатого партсъезда, хорошие у нас шары, из моржового хера. Шучу, бивня. Хитро прищурившись, смотрел на них Ленин. — А осталась еще родная земля? — спросил Парторг. — На один раз. — Беда… Они оба замолчали надолго, пока Парторг наконец не сказал: — Что будем делать? Может, не оставим так? — Пацана жалко, не видел еще ничего в жизни. — Завхоз говорил так, будто Лодочника не было в комнате. — Жалко, конечно, но он сам виноват. А с тобой что делать? Без земли, без землицы родимой, сам знаешь… — Ладно тебе. — Завхоз достал спички. — Отбоялись уже. Что нам с тобой терять, одиноким стареющим мужчинам? Вспыхнул огонек, и Завхоз поднес его к кучке щепок под ленинским бюстом. Они разом занялись дымным рыжим пламенем. Запахло чем-то странным, будто после жары прошел быстрый дождь и теперь березовая кора сохнет на солнце. Пахло
Последние комментарии
12 часов 39 минут назад
12 часов 53 минут назад
14 часов 1 минута назад
1 день 1 час назад
1 день 1 час назад
1 день 2 часов назад