Червонные сабли [Леонид Михайлович Жариков] (fb2) читать постранично, страница - 3

этого замерла с открытым ртом.

Всадник сидел подбоченясь, играя серебряной шпорой и выставив наперед устрашающую кобуру маузера.

Девочка вскочила, опрокинула табуретку с петушками и бросилась наутек. Лохматая собака, не поняв, что случилось, тоже подхватилась, гавкнула на ходу и помчалась за хозяйкой.

- Тонька! Чего ты спуталась? Это я!

Девочка бежала, путаясь в длинной юбке, падала и снова поднималась.

- Малахольная... - растерянно произнес всадник, пришпорил коня и поехал следом.

На углу окраинной улочки он остановил коня и молча глядел на корявые глиняные хатки, на тесные дворики, заросшие лебедой, и глаза его влажнели от непрошеных слез. Вон как сгорбилась от старости родная землянка, накренился, ушел в землю ветхий сарай. На улице ни души. Чья-то курица копалась у забора, разгребая жужелицу, и, как прежде, цвела белоснежными гроздьями старая акация...

Но вот со двора рыжего Илюхи показалась стая встревоженных ребят. Они таращили глаза на незнакомого всадника и готовы были броситься врассыпную при первом знаке опасности.

Левой рукой Илюха поддерживал спадающие штаны, а правой ухватился за скобу калитки; его не обманешь: миг - и спрячется во дворе.

- Здорово, Илюха! - приветствовал его гость и помахал рукой.

Рыжий молчал, глядя исподлобья, потом сказал:

- Я с покойником не разговариваю.

- Чудак... Гляди, я живой.

- Сатана кем угодно может прикинуться.

Всадник рассмеялся, подбоченяеь, даже лошадь замотала головой, будто и ей сделалось смешно.

- Неужели не узнаешь, Илюха? Я Ленька Устинов, твой сосед.

Рыжий ответил угрюмо:

- Может, сосед, а может, его душа на коне... Твоя могила в степу, поезжай, посмотри.

- Меня убить нелегко, - отозвался приезжий. - Я заговоренный: меня ни пуля, ни сабля не берет. Не веришь? Пойди пощупай.

Ребятишки, смелея, вылезали отовсюду, со страхом и любопытством прислушивались к разговору Илюхи с незнакомцем.

Потом появились ребята постарше. Их вела за собой Тонька и на ходу клялась:

- Чтоб мне провалиться! Своими глазами видела: ...левольверт спереди, а на голове тюльпаны. И сам смеется...

- Сейчас разберемся, - говорил мальчишка-инвалид, бойко переставляя колченогий костыль.

- Икону возьмите, - посоветовал Илюха, - сатана иконы боится.

- Мой костыль лучше всякой иконы, - отвечал Уча, приближаясь к всаднику. - А ну, говори, кто такой?

Буденновец с улыбкой смотрел на подходившего гречонка Учу. Неужели и он не узнает?

- Постойте... Да это же Ленька. - Уча обернулся к своим и воскликнул: - Пацаны, это Ленька!.. Здорово, нечистая сила! Откуда ты взялся?

- С неба, - пошутил Ленька и, наклонившись с лошади, пожал руку товарищу.

Тонька глядела издали и не верила. Неужели на самом деле это Ленька Устинов - белобрысый мальчишки, что когда-то хотел украсть ее, отнести в мешке на берег речки Кальмиус, там обвенчаться и жить в шалаше?

Тонька сделала два неуверенных шага и, все еще сомневаясь, спросила:

- Леня, неужели ты?

- Я.

- Тебя же убили.

- Как видишь, живой, - весело сказал Ленька, потом задумался и добавил с грустью: - Это Вася наш; убитый. Нема его больше на свете... - И Ленька потянул с головы буденовку.

Ребята тоже обнажили головы.

- Скажите, хлопцы, - спросил Ленька, - чи живы Анасим Иванович и тетя Матрена?

Мальчишки загалдели, а Уча ответил за всех:

- Анисима Ивановича замучили беляки: привязали веревкой до брички и волокли по улице. Тетя Матрена кое-как пережила зиму, а потом заперла хату и уехала в Мариуполь: кто-то сказал ей, что видели Анисима Ивановича в тюрьме. Уже месяц, как ее нема, землянка пустая стоит.

Подошел брат Тоньки Абдулка и спросил:

- Леня, а меня не узнаешь?

- Узнаю, Здорово, Абдулка.

- А нам сказали, что ты вместе с Васькой погиб и что ваша могилка в степу за Кальмиусом. Мы за ней смотрам, обкапываем, цветы посадили...

Ленька тронул коня, и толпа ребятишек устремилась за ним. Самые маленькие, забегая вперед, кричали под яростный лай собак:

- Выходите! Ленька с того света вернулся!

Возле землянки с крохотным оконцем буденновец остановил коня, спрыгнул на землю и, придерживая увесистый маузер, как придерживают кавалеристы шашку, вошел в тесный дворик. Ребята с улицы прильнули к щелям, смотрели, что будет дальше.

Совсем вросла в землю саманная хибарка, та, что приютила когда-то Леньку. Его отца белые сожгли в коксовой печи, мать зарубили. Остался он один-одинешенек, и тогда взял его к себе Анисим Иванович - Васькин отец. Стали они с Васькой жить вместе, как два брата: спали на одном пиджаке, другим укрывались...

С болью