Секретарь из почтового ящика [Аркадий Тимофеевич Аверченко] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
III.
— Теперь вы скажите мне вот что: как у вас поставлено дело с объявлениями? Почему у вас нет банковских объявлений? Он уже успел пересесть на мое место и делал карандашом какие-то заметки в записной книжке. — Банки не дают объявлений в сатирический журналы. — Вздор. Конечно, Государственный Банк не дает, но частные — почему же? Например, Сибирский. Да мы это сейчас же можем устроить. У меня там есть кое-какие знакомства… Алло! Центральная? Сто двадцать один — четырнадцать. Спасибо. Сибирский Банк? Попросите Михаила Евграфовича. Да. Это ты? Здравствуй. Ну, как у вас в этом году дивиденд? Ага! То-то. А я к тебе за одним маленьким делом. А? Да. Пришли завтра же объявление для «Нового Сатирикона». Что? Пустяки! И слушать не хочу! Ну, то-то. А? Да недорого. Пятьсот рублей за страницу я с тебя возьму. Что? Никаких скидок!! — Дайте ему скидку двадцать процентов, — сказал я. Он укоризненно покачал головой. — Ох, балуете вы их… Не следовало бы. Ну, ты там… Гросс-бух! Слушаешь? Мы тебе делаем скидку в двадцать процентов. Что? Ага! Он обернул лицо ко мне. — Благодарить вас. — Не стоит, — скромно возразил я. — Значить, дело сделано? Он повесил трубку. — Сегодня не успеет прислать. Завтра утром. Ничего? — О, помилуйте. Он сложил руки на груди и откинулся на спинку моего кресла. — Теперь скажите… Как у вас поставлена редакционная часть? — В каком смысле? — Я бы хотел знать: кто у вас пишет? — Да многие пишут. — Так, так… Он поднял голову и строго спросил: — Короленко пишет? — Нет. Да ведь он для сатирических журналов, вообще, не пишет. — Это не важно. Интересное имя. Пусть даст просто какую-нибудь пустяковину — и то хорошо. Да вот мы сейчас пощупаем почву. Понюхаем, чем там пахнет. Алло! Центральная? Дайте, барышня, «Русское Богатство!» Что? Чёрт его знает, какой номер. Посмотрите, голубчик. Я покорно взял телефонную книжку, перелистал ее и сказал: — Четыреста сорок семь — одиннадцать. — Благодарствуйте. Алло! Четыреста сорок семь — одиннадцать. Да. Попросите к телефону Владимира Игнатьича! — Галактионовича, — поправил я. — Да? Хе-хе!.. Я его по отчеству никогда не называю. Алло, алло! Это кто? Ты, Володя? Здравствуй, голубчик. Ну, что, пописываешь? Хе-хе! «И пишет боярин всю ночь напролет! Перо его местию дышет»… Бросил бы ты, брать, свою публицистику — написал бы что-нибудь беллетристическое… Куда? Ну, да уж будь покоен — пристроим. Давай мне, я тебе авансик устрою, всё, как следует. Только ты, Володичка, вот что: повеселее что-нибудь закрути. Помнишь, как раньше. Мне для юмористического журнала. Что? Уже написано? Семьсот строк? Что ты, милый, это много! А? Ну, да, ладно. Сократить можно. Прочтем, ответим в Почтовом Яшик. Прощай! Анне Евграфовне и Катеньке мой привет. Ффу! Он устало опустился в кресло. — Как вы думаете, семьсот строк — это не много? Я, впрочем, предупредил, что мы сокращаем…IV.
— А у вас, я вижу, большие знакомства, — заискивающе сказал я. Эдип снисходительно улыбнулся. — Ну, уж и большие! Кое-кто, впрочем, есть. Если вам нужно, пожалуйста! Хе-хе! Эксплуатируйте! Ну, а теперь вы мне скажите: выстою я против вашего секретаря? — Господи! Может ли быть сравнение!! Только вот не знаю я, как от него получше избавиться: обвинить в потере рукописи или просто придраться к его убеждениям?… Царь Эдип призадумался. — А можно и так, — посоветовал он. — Написать ему письмо, будто от другого журнала — и предложить там место с двойным жалованьем. Он сей час же заявить тут о своем уходе — мы его и проводим, голубчика. Скатертью дорога! — Идея, — одобрил я. — Значить, до завтра. — Вы мне завтра позвоните? — Позвонить? — пробормотал я, искоса поглядывая на него. — Это не так-то легко. Кстати, вы знакомы с директором телефонной сети? — С директором? Сколько угодно. Кто же не знает Ваничку! А что нужно? — Попросите его, пожалуйста, поскорее включить этот телефон в общую сеть. А то уже три дня, как поставили аппарат, а в сеть он еще не включен. Совершенно мы, как говорится, отрезаны от всего мира. Царь Эдип подошел к дивану и погладил его спинку; потом подошел к окну, отогнул портьеру и выглянул на улицу; взял из пепельницы спичку, сломал ее, положил обратно; снова погладил спинку дивана; переставил на новое место бокал с карандашами; взял свою шляпу, провел по ней рукавом — и вдруг выбежал в переднюю. Секретарь у нас прежний.- 1
- 2
Последние комментарии
18 часов 23 минут назад
18 часов 58 минут назад
19 часов 51 минут назад
19 часов 56 минут назад
20 часов 7 минут назад
20 часов 20 минут назад