Московские тетради (Дневники 1942-1943) [Всеволод Вячеславович Иванов] (fb2) читать постранично, страница - 30

вмонтированный профессором в стену, передавал сведения „Совинформбюро“ — двум, остальные, каждый, тоже двум, так и шло „по цепочке“, заводил граммофон чтобы слушать передачу; матросы, скованные по рукам и ногам, идут под немецким конвоем по улице, увидали, что девушки идут под руку с немцами — закричали: „Эй, разъебы, по хуям стосковались, будьте вы прокляты!“

С К.И.Чуковским — о дневнике. „Ведь я не пишу о войне, а только о литературе, о войне будут писать все, а о литературе — никто, тогда как это-то и будет наиболее интересно позже“. Я ему сказал, что веду дневник о себе, и для себя, так как, если удастся, буду писать о себе во время войны». — «А вот я об Екатерине Павловне, что она рассказывала, запишу». Сестра Надежды Алексеевны слушала передовую «Правды» и ей показалось, будто передовую эту написал Сталин: «диктор читал так многозначительно». Не проверив, — она и бухни благодарственное письмо Сталину, что, мол, нашли время написать о Горьком, — в такие дни… Были Толстой, Леонов, Федин, — и родственники. Леонов, важный, опухший, рассказывал о бане, что он рассказывал уж сотни раз. Это не значит, что не наблюдательный, — но он так жаден, что не передает своих наблюдений, боясь, что украдут. Поэтому для внешнего употребления у него есть — баня, кактусы и обработанные наблюдения, которые он уже вложил в романы.

Толстой сказал: «Вы, Всеволод, похожи на бухгалтера. Был такой бухгалтер, сидел тихо, говорил мало, весь в черном. А вдруг вскрикнул, вспрыгнул на стол и пошел прямо по блюдам и тарелкам!»

29 марта. Понедельник

Предложение от «Красной звезды» поехать в Вязьму. Согласился. Они сказали, что поедем послезавтра, на машине.

Прочел книжицу Федина «Горький среди нас». Жеманно, но это передает как-то тот пыл, которым мы были охвачены в 1921 году, я говорю о творческом пыле. […] Обо мне Горький всегда думал неправильно. Он ждал от меня того реализма, которым был сам наполнен до последнего волоска. Но мой «реализм» был совсем другой, и это его не то чтобы злило, а приводило в недоумение, и он всячески направлял меня в русло своего реализма. Я понимал, что в этом русле мне удобнее и тише плыть, я и пытался даже… Но, к сожалению, мой корабль был или слишком грузен, или слишком мелок, короче говоря, я до сих пор все еще другой, и дай бог остаться этим другим — противоречивым, шалым, тщеславным, скромным. […]

30 марта. Вторник

Написал статью для «Гудка» о Заслонове.

Дождь, сырость. Лед на Москве-реке треснул.

На фронтах «ничего существенного» — распутица.

Из «Красной звезды» позвонили дополнительно — едем завтра от 11 до 12 часов. Так как за день до Вязьмы не доехать, то заночуем в дороге. Надо взять продовольствие.

10 апреля. Суббота

Всю поездку на Западный фронт записал на отдельных листочках; переписать их в тетрадь, сводить в целое, — нет ни времени, ни желания. Два дня по приезде — оправлялся от кошмара, который я видел, и вот ныне — опять мысли о «Сокровищах Александра Македонского».

Выступил по радио. Приходил Л.Никулин. Он читал «Красный ТАСС» английские газеты сходятся на том, что немцы поведут наступление на Москву через Воронеж-Рязань, но, мол, Москва будет вторым Сталинградом и продержится не менее полгода. Рассуждения, может быть, и остроумные, но газеты редко являются предсказателями…

Два дня назад был у меня М.Бажан, тощий, унылый, в грязной гимнастерке. «Зачем мне это нужно?» — говорит он о своем посте. Из намеков его понимаешь, что он не высокого мнения о количестве наших резервов, и что немцы стремятся сейчас уничтожить нашу боевую силу. На Украине формируется русская добровольческая армия под командованием генерала Власова и «мусульманский легион». То и другое из пленных. Пленный есть пленный, если он один раз благополучно сдался, ему захочется сдаться и второй.

[…] Читал Э.Бернштейна «История материализма». Чтение полезное. В особенности, когда посмотришь, что такое война. Материализм и прочие системы, думающие преобразовать мир, — деревянные кубики, которыми играет дитя. Ребенку они кажутся необыкновенно сложными и вполне объясняющими жизнь: поставить так — дом, поставить этак — фабрика, этак — полки солдат. На самом же деле это только полые деревяшки. Пройдет время, дождь, ветер, кубики разлетятся в разные стороны, размокнут, рассыплются, и взрослый человек дай бог если увидит на их месте щепки, а то и того не найдет.

Смотрел «Пушкина» Булгакова.

11 апреля. Воскресенье

Вечером, зашел Б.Д.Михайлов. По подсчету, который он нам огласил, выходит, что немцы не располагают достаточным количеством танков и самолетов, чтобы идти на Индию, т. е. ударить на Турцию. И дальше — его прежняя концепция: Америка и Англия сговариваются с Германией о мире, посол Англии из Ватикана, в сопровождении итальянских истребителей, через Швейцарию и Францию, срочно улетел в Англию.

12 апреля. Понедельник

…> Написал статью о «Последних днях» («Пушкин») для «Московского большевика». Вечером оттуда позвонили: