Наивный человек среднего возраста [Богомил Райнов] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (66) »
* * *
— Садитесь! — бурчит Хьюберт. Он протягивает руку, но не для рукопожатия, а чтобы указать на стул, куда я должен сесть, вернее, конторскую табуретку, перед его письменным столом. Гостям, к которым он благоволит, Хьюберт предлагает расположиться в кожаных креслах в другом конце кабинета. А тех, кто ему неприятен, заставляет моститься на этой табуретке. Она, может, и удобна для секретарши, которую вызывают на две минуты записать письмо или приказ. Но сидеть часами на этом маленьком и шатком сооружении, не имея возможности даже откинуться назад, — настоящее мучение. Конечно, Хьюберт отлично понимает это и использует, чтобы с самого начала поставить противника в невыгодное положение. Табуретка — только один из признаков того, что в данный момент вас считают противником или, по крайней мере, чужаком. Никакого вставания из кресла, никакого рукопожатия. Никаких обычных вопросов: «Ну, как съездили?», «Как Элен?», «Хотите сигарету?» И подумать только, что с этим человеком мы вместе кончали спецшколу и были почти друзьями… Полная мягкая рука шефа тянется к миниатюрному, чуть больше пачки сигарет магнитофончику, стоящему на столе. Палец нажимает на маленькую кнопку, и по комнате разносится приятная, нежная мелодия, напоминающая детскую песенку. — Вы сами понимаете, что вам придётся представить подробный письменный отчёт, — сухо произносит Хьюберт. — Но всё же я хотел бы услышать от вас и устные объяснения. Я покорно киваю и чётко и кратко излагаю то, что можно рассказать по поводу случившегося. — Этот человек был козырной картой в нашей игре, — признаю я в заключение. — И смерть его действительно сильный удар для нас. — Наша организация вряд ли пострадает от этого удара, — замечает шеф после короткого молчания. — Но боюсь, что ваша карьера рухнет. От его слов у меня возникает ощущение, что я лежу, придавленный тяжестью упавшей на меня туши чернокожего. — Практика искупительных жертв мне известна, — примирительно киваю я. — И раз я должен стать искупительной жертвой… — Ах, так вы, ко всему прочему, считаете себя жертвой! — повышает голос Хьюберт. — В таком случае должен вам заметить, что, по мнению кое-кого, вы не жертва, а палач! Я поднимаю глаза и изумлённо смотрю на него. — Что вы на меня уставились? Вам что, не приходило в голову, что на вашу историю можно посмотреть и с другой точки зрения? — раздражённо спрашивает шеф. — Всё можно рассматривать с разных точек зрения, — соглашаюсь я. — Но я уже немало лет работаю здесь и думаю, что заслужил хотя бы минимальное доверие… — В чем-то доверие, в чем-то недоверие, если быть точным, — поправляет меня шеф. — Вы, вероятно, помните, что в Чили вы с чем-то не справились, с другим справились отлично. Вообще не советую вам чересчур полагаться на свою репутацию. Она не так уж безупречна, Томас. Я испытываю непреодолимое желание вскочить, начать оправдываться, напомнить этому- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (66) »
Последние комментарии
1 день 13 часов назад
1 день 13 часов назад
1 день 14 часов назад
1 день 14 часов назад
1 день 16 часов назад
1 день 16 часов назад