«Из пламя и света» [Магдалина Ивановна Сизова] (fb2) читать постранично, страница - 184
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
* * *
Перекатывался, глухо ворча, отдаленный гром. На фоне темной тучи с белым краем большой орел, широко раскрыв крылья, пролетел над Перкальской скалой и точно растаял где-то в вышине. Низко носились ласточки, и напряженная, тревожная тишина ждала только мощного удара, от которого загудит, вздрогнет воздух, и земля, и человеческое сердце. Лермонтов, закинув голову, смотрел на бегущие низко облака. С каким-то непонятным восторгом он вслушивался в торжественную тишину. Глебов, бросив на середину площадки свою фуражку, считает от нее, отмеривая барьер: — Раз-два… три-четыре… Теперь Столыпин, сердито оттолкнув ногой брошенную Глебовым фуражку, отмеривает шаги, и его длинные ноги чуть-чуть увеличивают расстояние. И опять прокатился в отдалении гром. — Монго, скоро начнется, как, по-твоему? — Как только будет точно отмерен барьер. Это сказал Мартынов. — Ты о чем говоришь? — спросил он. — Я полагаю, вам ясно: о том, для чего мы здесь встретились, — о дуэли! — ледяным голосом ответил Мартынов. — А я о грозе, — сказал Лермонтов и отвернулся. — Господа! — громко обратился ко всем Столыпин, и Лермонтов впервые услышал, что голос его дрожит. — Я предлагаю прекратить эту дуэль! Она невозможна! Недопустима!.. — Она не более недопустима, чем всякая другая дуэль в мире, — с раздражением ответил ему Мартынов. — Господин Столыпин когда-то сам привез дуэльный кодекс из Европы. Лермонтов снова посмотрел в лицо своего противника. — Неужели же тебе так не терпится убить меня? Мартынов молчал. — Николай Соломонович! Подумай!.. — крикнул Столыпин. — Брось, Монго, не надо так волноваться. Есть более важные вещи на свете. Столыпин обратился к Глебову: — Позвольте в таком случае взглянуть на оружие. — На каком основании? — возражает Васильчиков. — На основании того же кодекса, — взволнованно говорит Столыпин, — потому что ежели вы взяли пистолеты кухенрейтерские, а не дуэльные, то при расстоянии в десять шагов…— Но шансы противников одинаковы! — прерывает его Васильчиков. Столыпин в отчаянии закрывает лицо руками. — Нет, о нет, боже мой!.. Лермонтов ласково дотрагивается до его руки: — Не надо, не надо!.. — Я предлагаю приготовиться! — резко говорит Васильчиков. — Темнеет очень быстро. Сейчас может начаться дождь! Проходя к своему месту, Лермонтов на мгновенье задерживается и опять смотрит на Мартынова. — Николай Соломонович, — говорит он спокойно, — мы с тобой часто по-пустому ссорились и дразнили друг друга, особенно я, но никогда врагами не были. — Я предлагаю начинать дуэль, пока не разразилась гроза… Пора начинать! — вместо ответа говорит громко Мартынов. — Раз-два… — считает Васильчиков. — Погоди, умник, одну минуту! Одну минуту! — повторяет Лермонтов — Ах, боже мой, я совсем забыл… Монго, голубчик, передай когда-нибудь Краевскому, он поймет… Эти строчки так и надо оставить. — Приготовьтесь! — командует голос Васильчикова. — Сходись! Противники делают несколько шагов навстречу друг другу и останавливаются. Лермонтов стоит лицом к Перкальской скале, немного выше Мартынова, и позиция его менее выгодна для прицела, но он и не целится: он медленно поднимает руку с пистолетом вверх, в тучу… — Десять! — кричит Глебов. В этой
Последние комментарии
1 день 3 часов назад
1 день 11 часов назад
2 дней 2 часов назад
2 дней 6 часов назад
2 дней 6 часов назад
2 дней 6 часов назад