Избранные стихотворения [Поль Валери] (fb2) читать постранично, страница - 15
- Избранные стихотворения (пер. Роман Михайлович Дубровкин) 93 Кб, 36с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Поль Валери
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
пристанью для вечных звезд
Пустою башнею дозорной
Стоишь, и среди редких гнезд
Мой взор блуждает беспризорный.
Сквозь стекла лживые смотрю На мох, где были семьи птичьи, И поверяю декабрю Надежд безвыходных величье.
Но знай, декабрьский тусклый свет, Снедая собственную скуку, Меня не убедишь ты нет! "Верховному" не верить буку.
О Франция, ужель пора Прекрасному лежать в могиле? Еще с ветвей нагих ветра Гнездо последнее не сбили!
Придет весна, и воспоют Дрозды осанну дням священным: В листве зеленой твой приют, Язык, спасенный под Верденом!
День поминовения усопших, 1917 г.
Философ тронут был визитом Юной Парки. "Ах, наконец-то разум яркий, С порога начала она, Просветит суть мою до дна. Я людям часто непонятна: Работа мысли неприятна Для большинства, и большинство, Как смерти, имени боится моего. Иные снизойдут, иные гонят гневно: Не всякий книгочей меня Терпеть согласен каждодневно В замысловатости виня, Они поставили задачу перед музой Не стать художнику обузой, Как роза, счастье раздавать в тиши, Но разве сердцу не дороже радость, Добытая раденьями души, Терпеньем нажитая сладость? Мечтателя не веселят Ни поцелуй, ни беглый взгляд: Творцу не по душе случайная подруга. Терзаньями любовь он до небес вознес, Он смотрит на нее сквозь жемчуг слез, Сквозь радужную тьму сердечного недуга. Вот почему порой я прячу тайны грез, Мой пояс девственный, прельщающий всерьез, Для вас, влюбленные, завязан слишком туго. Не всем наградою за труд достанусь я, Так завещал Отец: загадочность моя Хозяйкой сделала меня судьбы безгрешной: Как трепетная тень, мечусь над неутешной Любовью, не спеша поднять ее с колен. Я, без сомненья, плод тоски необычайной, Но ведь любой простак запутанностью тайной Не менее благословен... О смертные, вы плоть из небыли и были, О разноликие, вы будете и были, Адамов род, ты всё и ничего. Хребет вселенной, как тростинка хрупкий. Вы живы, бренные скорлупки?! Загадочности торжество, Ужель мой лабиринт коварней твоего? Что бы осталось от людей без тайны? Обломок памяти случайный, И голод, и любовь в мечтательной груди, И смерть, как призрак, впереди! Людей ждала судьба зверей, лишенных речи, Но боги правильно решили, заложив В пытливый разум человечий Непонимание причин, зачем он жив. "Кто я такой?" — рассвет сомненья множит В сознании любом. "Куда иду?" — свербит под истомленным лбом, Когда на троне Ночь, а День зачеркнут, прожит. Не только мудрых жало это гложет: В любой душе змея свой пожирает хвост. И кто при жизни был предельно глуп и прост Потом лежит в гробу, торжественен и пышен, Потустороннею загадкою возвышен. Вам ясность издревле казалась суетой. Стань ясным всё для вас, вы б заселили землю Бездушной скукою, но пагубный застой, Как тесто, возмущен закваскою святой! Смотрю на блеск очей, речам надежды внемлю: Как у нее основы непрочны! Величья вашего источники темны. Тончайшие умы, себя не понимая, Подолгу ждут, пока тоска глухонемая Им не вручит любви лучистые дары: Пучины полночи к настойчивым щедры. Из чуждой тишины — к стихам стезя прямая. Откройте же в себе темнот моих миры! Из вас я извлекла неясность, что терзает Любого, кто извне увидеть не дерзает К душевным пропастям предсмертную тропу, — Там Парка мыслью осязает Мечтательную скорлупу. Любите же меня! "Черна я, но красива"[6]. — Так в Песне Песней нестыдливо Клялась влюбленная в монарха своего. Я не кумир, не божество. Поэма трудная, за тайну не в ответе. Закройте книгу, разорвите сети. Так очевидны строки эти, Что видишь в них
Сквозь стекла лживые смотрю На мох, где были семьи птичьи, И поверяю декабрю Надежд безвыходных величье.
Но знай, декабрьский тусклый свет, Снедая собственную скуку, Меня не убедишь ты нет! "Верховному" не верить буку.
О Франция, ужель пора Прекрасному лежать в могиле? Еще с ветвей нагих ветра Гнездо последнее не сбили!
Придет весна, и воспоют Дрозды осанну дням священным: В листве зеленой твой приют, Язык, спасенный под Верденом!
День поминовения усопших, 1917 г.
ФИЛОСОФ И ЮНАЯ ПАРКА
Философ тронут был визитом Юной Парки. "Ах, наконец-то разум яркий, С порога начала она, Просветит суть мою до дна. Я людям часто непонятна: Работа мысли неприятна Для большинства, и большинство, Как смерти, имени боится моего. Иные снизойдут, иные гонят гневно: Не всякий книгочей меня Терпеть согласен каждодневно В замысловатости виня, Они поставили задачу перед музой Не стать художнику обузой, Как роза, счастье раздавать в тиши, Но разве сердцу не дороже радость, Добытая раденьями души, Терпеньем нажитая сладость? Мечтателя не веселят Ни поцелуй, ни беглый взгляд: Творцу не по душе случайная подруга. Терзаньями любовь он до небес вознес, Он смотрит на нее сквозь жемчуг слез, Сквозь радужную тьму сердечного недуга. Вот почему порой я прячу тайны грез, Мой пояс девственный, прельщающий всерьез, Для вас, влюбленные, завязан слишком туго. Не всем наградою за труд достанусь я, Так завещал Отец: загадочность моя Хозяйкой сделала меня судьбы безгрешной: Как трепетная тень, мечусь над неутешной Любовью, не спеша поднять ее с колен. Я, без сомненья, плод тоски необычайной, Но ведь любой простак запутанностью тайной Не менее благословен... О смертные, вы плоть из небыли и были, О разноликие, вы будете и были, Адамов род, ты всё и ничего. Хребет вселенной, как тростинка хрупкий. Вы живы, бренные скорлупки?! Загадочности торжество, Ужель мой лабиринт коварней твоего? Что бы осталось от людей без тайны? Обломок памяти случайный, И голод, и любовь в мечтательной груди, И смерть, как призрак, впереди! Людей ждала судьба зверей, лишенных речи, Но боги правильно решили, заложив В пытливый разум человечий Непонимание причин, зачем он жив. "Кто я такой?" — рассвет сомненья множит В сознании любом. "Куда иду?" — свербит под истомленным лбом, Когда на троне Ночь, а День зачеркнут, прожит. Не только мудрых жало это гложет: В любой душе змея свой пожирает хвост. И кто при жизни был предельно глуп и прост Потом лежит в гробу, торжественен и пышен, Потустороннею загадкою возвышен. Вам ясность издревле казалась суетой. Стань ясным всё для вас, вы б заселили землю Бездушной скукою, но пагубный застой, Как тесто, возмущен закваскою святой! Смотрю на блеск очей, речам надежды внемлю: Как у нее основы непрочны! Величья вашего источники темны. Тончайшие умы, себя не понимая, Подолгу ждут, пока тоска глухонемая Им не вручит любви лучистые дары: Пучины полночи к настойчивым щедры. Из чуждой тишины — к стихам стезя прямая. Откройте же в себе темнот моих миры! Из вас я извлекла неясность, что терзает Любого, кто извне увидеть не дерзает К душевным пропастям предсмертную тропу, — Там Парка мыслью осязает Мечтательную скорлупу. Любите же меня! "Черна я, но красива"[6]. — Так в Песне Песней нестыдливо Клялась влюбленная в монарха своего. Я не кумир, не божество. Поэма трудная, за тайну не в ответе. Закройте книгу, разорвите сети. Так очевидны строки эти, Что видишь в них
Последние комментарии